‹…› Олег Сулькин: Когда вы эту картину делали, Борис, отдавали отчет, что в чем-то повторяете «Доживем до понедельника»?
Борис Фрумин: Когда молодой режиссер приходит на студию, выбирать ему не приходится, лишь бы запуститься. Сценарий «Дневник директора школы» написал Анатолий Гребнева, который до этого работал с Хуциевым. «Июльский дождь» — их совместная работа. Уважение к Хуциеву и «Июльскому дождю» повлияло на мое решение ставить фильм. Кроме того, это картина о современной жизни, о школе. Я просил Гребнева сделать все возможное, чтобы отдалить «Дневник...» от «Доживем до понедельника». Мы не всегда находили общий язык. То, что Тихонов делает в «Доживем до понедельника», носило возвышенный характер, мне же хотелось, чтобы картина была ближе к жизни.
О. С.: ‹…› Борис, как вам работалось с Людмилой Марковной [Гурченко], и верны ли мои ощущения?
Б. Ф.: Я встретился с Гурченко, когда она пробовалась на картине «Монолог» Ильи Авербаха, на роль, которую потом получила Маргарита Терехова. Гурченко не доведена до экрана в том богатстве, сложности, драме, многообразии, которые она может воплотить как актриса. Гурченко вернул на экран Трегубович, в картине «Старые стены», первое ее появление после «Карнавальной ночи» в новом, современном качестве. На «Дневнике директора школы» мы пробовали ее на роль завуча, на которую утвердили Саввину. Гурченко была огорчена. Я подошел к ней и сказал: «Люся, я очень хочу с вами работать, согласитесь на эпизод. Вы три раза будете на экране, и я постараюсь, чтобы каждый раз вы представали другим человеком. Поверьте, пожалуйста». Она сказала, что режиссеры правду не говорят, но она согласна. Естественно, когда я приступил к следующей картине «Семейная мелодрама», то подумал о Гурченко. Это ее хорошая работа, но, думаю, еще лучше она сыграла в дуэте с Николаем Рыбниковым в фильме Игоря Шешукова «Вторая попытка Виктора Крохина». ‹…›
О. С.: Борис, как вы сегодня относитесь к «Ошибкам юности»?
Б. Ф.: Ирония в том, что когда мы в последний раз сдавали картину Госкино, то в коридоре, из кабинета замминистра Павленка вышел Игорь Шешуков, которому только что зарубили «Вторую попытку Виктора Крохина». Мы шли следующими. Так что в тот год три ленфильмовские картины Шешукова, мою и очень интересную работу Киры Муратовой «Познавая белый свет» положили на полку. Директор студии, замечательный человек Виктор Блинов в результате этого, если не ошибаюсь, был смещен с поста директора «Ленфильма». Жизнь, которой мы жили, на экране не было. Время от времени нам удавалось ее как-то отразить, но последовательно, в деталях, во всем объеме отразить было очень трудно. Не случайно, успехи советского кино связаны преимущественно с военной тематикой или экранизациями.
Сценарии на современную тему утверждались очень сложно. Почему так показана армия? Почему у героя волчьи глаза? Почему женщина несчастная? Нам говорила: такая жизнь не нужна. Когда же спрашивали, а какая нужна, следовал ответ: такая, как в «Кубанских казаках». Мне тоже нравятся «Кубанские казаки». Я считаю, это выдающаяся картина, но далеко не эталон и не предмет для подражания.
О. С.: После закрытия «Ошибок юности» вы уехали из Советского Союза. А сказалось ли на судьбе картины то, что Тополь в тот момент, если не ошибаюсь, написал скандальный роман «Журналист для Брежнева»?
Б. Ф.: Тополь собирался уехать, и, по-видимому, это стало известно. «Журналист для Брежнева» — роман, написанный в эмиграции. Видимо, «органы» узнали о намерениях сценариста, и картина оказалась под двойным подозрением — и по содержанию, и по анкетным данным одного из авторов.
О. С.: В 1993 году вы сняли картину «Вива, Кастро!». Она возвращает нас в советскую школу начала 60-х, но уже с явным привкусом ретро. ‹…› Отношения между подростками и между подростками и взрослыми — мир сложный, хрупкий. Почему вы так внимательно в него продолжаете всматриваться?
Б. Ф.: Мне кажется, у каждого человека есть своя территория. Точнее всего мы говорим, когда знаем, о чем говорим. Надеюсь, не только школа может быть предметом моей работы в кино. Но так складываются обстоятельства. Первая картина — о школе, вторая — о школе, третья — об армии и социальной среде, четвертая — о русской женщине в Нью-Йорке, и последняя картина — опять возможность рассказать о школе. Думаю, картины все разные, и «Вива, Кастро!» это другая картина, отличная от предыдущих.
О. С.: ‹…› Но вот другая ваша картина «Blaсk and White» вообще выпала из поля зрения публики и критики. Хотя картина очень необычная. Почему это произошло?
Б. Ф.: Началась перестройка, и я пришел со сценарием в «Совэкспортфильм». Были люди, которые хотели вложить деньги в кино и поэтому картина состоялась. Я вернулся в Россию, потому что меня пригласили закончить «Ошибки юности». Ее таскали по инстанциям, и мне пришлось перемонтировать первые десять минут. В общем, выпуская старую картину, я вернулся в Россию, на «Ленфильм», разговаривал на студии, мне сказали, чтобы я приезжал снимать. Я дал сценарий. Дальше последовала обычная история поиска денег. Картина была снята. Рецензии оказались, в основном, негативные, но тем не менее картина показывалась на нескольких фестивалях и получила ряд призов. Где она находится сейчас, я не знаю. Найти концы невозможно.
О. С.: ‹…› А опыт режиссера вы используете в работе со студентами?
Б. Ф.: Это процесс идет в двух направлениях: я их учу и учусь у них. Во-первых — это американские ребята или ребята из Европы и Азии, которые приезжают в Нью-Йорк учиться режиссуре. Ты им даешь то, что знаешь и стараешься не упустить то живое, что они приносят с собой.
О. С.: Вы используете опыт независимого кино или апеллируете к Голливуду? Вообще, какие опорные точки, какой инструментарий используете?
Б. Ф.: В основе любого кино, голливудского и независимого, лежит азбука, то есть совокупность начальных элементов, которые нужно научиться понимать начинающим профессионалам. Если независимое мышление тяготеет к авторскому кино — это хорошо. Но если человек считает нужным заниматься большим, коммерческим кино — почему бы нет? Я считаю, мне повезло. Я работал на «Ленфильме»: замечательная киношкола, замечательная группа режиссеров, замечательное кино.
Сулькин О. Борис Фрумин: урок, переменка, урок / Беседовал О. Сулькин // Film. ru. 2001. 14 марта.