Борис Фрумин дебютировал на «Ленфильме» картиной «Дневник директора школы» (1975) по сценарию опытного драматурга А. Гребнева. История столкновения разных взглядов на воспитание школьников между директором школы (О. Борисов) и завучем (И. Саввина) имел весьма благожелательную прессу ‹…›. Этот добротный школьный фильм ‹…› собрал около 10 миллионов зрителей и, казалось, открывал перед Фруминым дорогу в большое кино. Но в процессе работы упрямый и неуступчивый режиссер испортил отношения со студией и следующую работу вынужден был делать на Рижской киностудии, где, кстати говоря, работал его отец.
Еще в Ленинграде Фрумину попал в руки сценарий дебютанта В. Лобанова, действие которого пришлось перенести в Ригу, но сюжет остался в неприкосновенности. Фильм назывался «Семейная мелодрама» (1976).
‹…› «Семейная мелодрама», без всякого сомнения, свидетельствовала о появлении оригинального художника, владеющего стилем, хорошо чувствующего и умеющего воссоздать на экране атмосферу времени, любящего работать с актерами и обладающего музыкальным вкусом...
Это история бывшей певицы Валентины Барабановой, выступавшей в годы войны на фронтовых площадках с лирическими песнями. Тогда-то она и встретила человека, которого полюбила и за которого вышла замуж. Родился сын, пение пришлось бросить, а муж вскоре после войны ушел к другой женщине. Валентина Васильевна стала парикмахером, одна воспитывала сына Володю и погрузилась в воспоминания о прошлом...
Пересказ сюжета дает представление о типичной мелодраматической истории: вспышка любви, разрыв с любимым, меланхолия, воспоминания о прошлом и мечты, мечты... Да, возможно, фильм так и остался бы стандартной мелодрамой, если бы не режиссер Фрумин, не актриса Людмила Гурченко, если бы не школьник Валерий Каргин, никогда до того не снимавшийся в кино, но так талантливо сыгравший Володю...
Собственно, вся предыстория героини дана в её воспоминаниях, а сам фильм о настоящем — о скромном домике на окраине Риги, где живут Валентина и Володя.
В картине можно выделить две сюжетные линии, которые то расходятся, то скрещиваются: жизнь подростка Володи, мальчика одаренного, не по годам серьезного, выделяющегося в школьной толпе. Но он душевно надломлен разводом родителей. ‹…›
Иногда мы видим его дома, где душная атмосфера тоски по прошлому, старых концертных афиш и фотографий непереносима для мальчика. В свои 14 лет он смотрит на мир иронически, даже скептически.
А рядом существует, именно существует, а не живет в полном смысле этого слова, Валентина Барабанова. Гурченко создала пронзительно грустный и правдивый образ женщины, к которой жизнь повернулась далеко не самой светлой стороной. «Хочется чего-то необычного», — говорит героиня, погруженная в мир грез. Мечты, видения прошлого, элегическая музыка старых грампластинок да истертые на сгибах афиши — вот, кажется, всё, что осталось ей в жизни. Да еще жалкий самодеятельный хор при домоуправлении — безнадежная иллюзия настоящей жизни. Душа Валентины тянется к высокому искусству — к пению, к танцу. Десятки раз ходит она смотреть французский фильм «Большой вальс» Жюльена Дювивье, а дома, напевая популярную в те годы мелодию, упоенно и экстатически повторяет «па» экранного вальса...
Любопытно, что Людмила Гурченко в телевизионном интервью осудила свою героиню за то, что та сломалась, не нашла в себе сил противостоять ударам судьбы. К счастью, в самом фильме такое отношение актрисы никак не проявилось, и потому образ Валентины Барабановой получился многогранным, объемным, достоверным. Есть фильмы, с трудом поддающиеся пересказу, теряющие в литературном изложении самое важное. Такова и «Семейная мелодрама». Её сила в ностальгической атмосфере времени, в точных приметах 50-х годов, в психологически убедительных образах героев.
Конечно, такой фильм не вызвал восторга чиновников от кинематографа. Они увидели в нём мрак, мелкотемье, отсутствие оптимистического взгляда на жизнь... А Фрумин, разругавшись с Рижской студией, вернулся в Ленинград, где предложил реализовать сценарий Эдуарда Тополя. Это была история простого парня, Дмитрия Гурьянова, который после армии, чтобы найти себя, поехал на северную стройку. Сценарий этот путешествовал по студийным кабинетам 12 лет. ‹…›
26 января 1976 года Ленфильм дал заключение, одобрившее сценарий, разрешив запуск фильма в производство. 23 февраля в заключении Госкино, подписанном главным редактором Главной сценарной редакционной коллегии Д. Орловым, говорилось, что Госкино не утвердил литературный сценарий Тополя. 7 октября студия сообщает о многочисленных переделках сценария и просит утвердить его для постановки. 18 октября Госкино дает «добро», но просит представить режиссерский сценарий. Прошло полгода. Редакторы Госкино посмотрели первый материал, и 28 сентября последовало решение о приостановке съемок. Были предъявлены многочисленные претензии (нет предпосылок для катарсиса характера, не даны истоки характера, неудовлетворительно решен «армейский комплекс», просим серьезно ‹…› изменить характер изображения Севера и т. д.).
В письме от 22 октября 1977 года студия представила длинный — из 8 пунктов — список доработок. Работа над фильмом продолжалась. 15 февраля 1978 года последовало очередное заключение Госкино за подписью Орлова, в котором предлагалось остановить работу над фильмом. Но студия не успокоилась, и прислала в Москву еще один план переделок, на этот раз из 6 пунктов. Вновь дан зеленый свет, и 20 апреля 1978 года студия, наконец, приняла «Ошибки юности». Похвалив целый ряд сцен, игру актеров и пожурив за «нечеткость режиссерского замысла», Художественный совет студии счел возможным принять картину и представить ее в Госкино. А уже через пять дней — 25 апреля 1978 года последовал приказ Госкино за № 149 о прекращении работ по картине студии «Ленфильм» «Ошибки юности». В приказе, подписанном на это раз заместителем председателя Госкино Б. Павленком, предписывалось: «1. Директору студии Ленфильм т. Блинову В. В: работы по кинофильму „Ошибки юности“ с 3 мая 1978 года прекратить. Затраты по фильму списать на результаты хозяйственной деятельности киностудии; рассмотреть ответственность лиц, виновных в допущенных при производстве кинофильма „Ошибки юности“ идейно-художественных просчетах. 2. Обратить внимание руководства студии „Ленфильм“ на слабый контроль за качеством снимаемого съемочными группами материала, на низкий уровень редактирования кинофильмов».
Два последних залпа по фильму прозвучали на страницах ленфильмовской многотиражки «Кадр» под рубрикой «Партийная жизнь». Первый материал, в июле 1978 г., назывался «Уроки „Ошибок юности“»; второй, декабрьский, являл собой выступление секретаря парткома студии О. Широкова, который, среди прочего, заметил:
«Очевидно, все мы не были до конца принципиальными, если из наших рук вышли пресловутые „Ошибки юности“ — произведение, которое никогда не увидит света. Слишком мы много рассуждали о таланте режиссера Фрумина. Практически объединение пошло на поводу у него, не сумело заставить режиссера выполнить замечания. Партийный комитет после просмотра фильма отменил решение Большого худсовета, считая картину неготовой к приемке. В последующем идеологические просчеты устранены не были и решением Госкино картина положена на полку...»
К этому времени, то есть к концу 1978 года, директор студии В. В. Блинов был снят с должности; Эдуард Тополь, отчаявшись добиться чего-то в советском кино, эмигрировал в Америку, а после приказа Госкино о лишении его права работать в кино туда же отбыл и Борис Фрумин. ‹…› Фильм же был положен на полку. Лишь 10 лет спустя он был восстановлен Фруминым и — вопреки предсказаниям партсекретаря Широкова — увидел свет в 1989 году.
Головский В. Приказ № 149 // Вестник. 2004. № 14.