Андрей Плахов: «977» — единственный российский фильм, отобранный в этом году в каннскую программу, и понятно почему. Он при всем российско-советском контексте несет на себе отпечаток европейского понимания мизансцены и стиля. Николай Хомерики умеет держать саспенс и выстраивать пространство «со сдвигом», деформируя его пропорции по типу упомянутого Поланского и населяя персонажами-мутантами вроде Кати Голубевой — русской музы Леоса Каракса (который сам появляется в картине) и других французских киногениев. В его фильме клаустрофобия сочетается с воздухом свободы, а метафизическая муть, которой перекормил нас Андрей Тарковский, остранена мягким юмором и даже издевкой.

Василий Корецкий: Последние лет десять российское кино изживало в себе тонкий психологизм. ‹…› «977», дебют Николая Хомерики ‹…› снят так, словно этих десяти лет не было вовсе.

Функции героев тут весьма ограничены, а сами они заперты в сталинском здании, словно чеховские дачники на веранде. ‹…› Внутренние бури персонажей находят отдаленное выражение в мелких психологических жестах. Эта жестикуляция довольно скоро становится такой же плотной, как воздух на коммунальной кухне, — с той существенной разницей, что персонажи Хомерики пихаются в борьбе за душевную теплоту, а не за свободную конфорку. Принципиальное отсутствие конфорок, не говоря уже об осторожном обращении режиссера с «русским стилем» ‹…› превращают «977» из «нового российского кино» в просто кино. А это, поверьте, стоит дороже, чем все золото «Кинотавра».

Роман Волообуев: Когда в этом году «977» показали в Каннах, мерило всех вещей еженедельник Variety посвятил ему полтора искрометных абзаца, автор которых журил режиссера за длинные планы и заключал, что влияние покойного Тарковского на умы его молодых соотечественников не всегда благотворно.

Формально все так и есть. Кроме видной даже американским киноведам параллели с «Солярисом» (коридоры, приезжий эксперт, девица Рита, сходящая со старой фотографии), тут идет негромкая перекличка с «Девятью днями одного года» (ближе к концу персонажи даже садятся их смотреть). Все так. Но в отличие от того же Звягинцева (которого тот же Variety за пресловутую тарковщину не отчитывал, а превозносил) Хомерики не похож на копииста. У него легкая режиссерская рука и очень своя интонация — не вполне здешняя и завораживающая ‹…›. Он идет ощупью, но его метод очень верный: отсекая несущественные обстоятельства (что за город? какой год на дворе? что за Рита?), он кристаллизует ситуацию, постепенно приводя нас и себя к какому-то невербальному, но абсолютно четкому ее пониманию.

Евгений Майзель: Замечательно уютная фактура: очень условные 70-е, патетически убаюкиваемые Бахом, Бетховеном и фортепианной пьесой, которую написал и исполнил в фильме Федор Лавров. Неспешная жизнь немноголюдного института; разбросанная за окнами буйная растительность, укутавшая ныне полуразрушенный, а некогда шикарный особняк; просторные внутренние интерьеры и восхитительный московский дворик — все это снято оператором Алишером Хамидходжаевым сколь заботливо, столь и ненавязчиво.

Блестящий кастинг и как результат — отличная актерская игра, подкрашенная камео Лео Каракса в роли молчаливого рабочего с настенными часами (аналог гамлетовского гробовщика). Два психополюса картины, ее «солнце» и «луна»: великолепный директор института (телеведущий Павел Любимцев), одним своим присутствием превращающий ведомое НИИ в суррогат комического зоопарка, которому он смотритель, — и лаборантка Тамара (французская актриса Катя Голубева) в своем парадоксальном амплуа женщины одновременно загадочной и доступной. Между ними (как, впрочем, и многими другими, такими же прекрасными) невозмутимо действует главный герой — сдержанный, энергичный и столь же элегантно непроницаемый (но при том человечный), как и вообще стиль Хомерики. ‹…›

Прекрасная, словом, картина — и совершенно необязательная. В этом проблема, не столько даже самой картины, сколько ее автора: «977» запросто могло бы не быть. И мир бы ничуть не изменился. ‹…›

Это можно назвать «синдромом Коэнов»: режиссер отлично знает, как снимать, но не знает, о чем и, главное, зачем. Нет темы. Или, как ни странно, призвания. От слова «зов». ‹…›

«977» — это фильм образованного, талантливого и свободного автора. Принявшего, к счастью, много удачных, правильных решений. Однако теперь хочется пожелать Николаю Хомерики одержимости, при которой он смог бы забыть о «свободном вменяемом выборе» и создать какое-нибудь от начала и до конца необходимое, в первую очередь самому себе, произведение киноискусства.

А тем временем, глядишь, и коэффициент человечности

Майзель Е. Безблагодатность // Сеанс guide: Российские фильмы 2006 года. СПб.: Амфора, Сеанс. 2006 г. 304 с.

Олег Ковалов: Пока смотришь ленту Хомерики, вспомнишь и Сорокина с его навязчивыми мотивами клонирования, и Юфита с его дотошной демонстрацией бессмысленных научных опытов. То вспомнится Кафка, то — «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких. ‹…›

Фильм Хомерики остался бы манерным экзерсисом, если бы кадры его не источали некую… приятность — качество, позабытое нынешним российским кино. ‹…›

Главный герой фильма — интонация, а мельчайшие детали действия сняты столь витально и «аппетитно», что экран начинает дышать каждой своей клеточкой. ‹…›

Считается, что сюрреалистической ленте не пристало отражать социальную реальность. Фильм Хомерики однако, рисует образ той социальной резервации, где было ощущение какой-то «остановленности», завершенности жизни — люди жили словно в искусственном питомнике, и словно не старились, а смолоду как-то увядали. Иные оттенки и отношения «застойного» времени схвачены здесь тонко и сняты со знанием дела — странным для молодых авторов. ‹…›

Весь поэтический строй фильма и вся его атмосфера передают ощущение вечного нашего безвременья — с его вечной неустроенностью, ставшей обжитым и даже каким-то уютным бытом, с вещами, уродство которых никто не замечает, с женщинами, красоту которых некому оценить, с сонным томлением и возбужденной чувственностью, загоняемой внутрь, с самыми дикими слухами, рожденными засекреченностью всего на свете, с умолчаниями и намеками, нелепыми мифами и какой-то глубокой, загнанной внутрь метафизической тревогой.

Режиссер словно подыгрывая критикам, радостно уличающим его в цитатности, не только снимает в своей ленте Катю Голубеву, прославленную Лео Караксом, но и выводит на экран его самого, уходящего за поворот бесконечного шоссе, волоча за ручку, как чемодан, вечную поклажу истинного метафизика — сюреалистические часы с неподвижными стрелками.

Плахов А. Девять дней одного года на Солярисе // Коммерсантъ. 2006. 25 ноября.

Корецкий В. 977 (Девять семь) // Time Out (Москва). 2006. 26 июня.

Волобуев Р. [Рецензия на фильм] // Афиша. 2006. 6 ноября.

Ковалов О. «Облучаем немножечко» // Сеанс guide: Российские фильмы 2006 года. СПб.: Амфора; Сеанс, 2006.