Андрея Кончаловского, внука известного советского живописца Петра Петровича Кончаловского, с детства окружала атмосфера искусства. С дедом дружили Довженко и Прокофьев, Охлопков и Софроницкий. Среда сыграла огромную роль в его духовном формировании. Он вспоминает о деде, как о первом учителе.

В кино А. Кончаловский пришел не сразу. Учился в музыкальной школе, потом в музыкальном училище при консерватории, потом в самой консерватории — по классу фортепьяно у Льва Оборина. Отдал музыке без малого двенадцать лет. В кино ходил, но не воспринимал слишком всерьез — «роковым» для него стал фильм «Летят журавли». Андрей оставил консерваторию и пошел учиться во ВГИК режиссуре у М. И. Ромма.

Уже на первом курсе начал писать большой сценарий. Решил, что фильм должен ставить кто-то другой. Этим «кто-то» стал Андрей Тарковский. Написанный ими сценарий «Антарктида, далекая страна» (он до сих пор лежит в сценарном портфеле) положил начало содружеству молодых художников.

Годы учебы во ВГИКе для А. Кончаловского прошли плодотворно. Вместе с однокурсниками А. Смирновым и Б. Яшиным он поставил дипломный спектакль «Салемский процесс» А. Миллера. Вместе с Е. Осташенко сделал по собственному сценарию небольшой цветной фильм «Мальчик и голубь». Фильм этот — лирическая миниатюра — в 1962 году получил «Бронзового льва», первую премию Международного фестиваля фильмов для детей в Венеции.

Сам А. Кончаловский в это время работал практикантом на фильме А. Тарковского «Иваново детство». К этому времени у него за плечами был уже сценарий «Каток и скрипка», осуществленный как дипломный фильм А. Тарковского. Оба фильма — «Каток и скрипка», «Мальчик и голубь» — явно смыкаются в своей драматургии и мироощущении.

А. Кончаловский вспоминает о них без особого энтузиазма: «Фильмы сделаны «с чужого голоса», явно под влиянием Ламориса, хотели мы того ИЛИ не хотели. Это его собственный мир, им же самим открытый и лучше его в этом мире никто не сможет жить. Стоит ли играть под гениального Чаплина или сочинять музыку под Прокофьева? Это все равно, что думать за другого».

Два года с лишним поглощены совместной работой с А. Тарковским над сценарием «Андрей Рублев». Их герой — гуманист, страстный борец против догматизма — действует в гуще народа. Художник и мыслитель, он переполнен мыслями о будущем страны.

Свое отношение к «Рублеву» А. Кончаловский резюмирует так: «„Андрей Рублев“ для меня — итог почти семилетней учебы искусству кинематографа в плане драматургии. Работа была сложная. Мы написали два варианта сценария. В первом записали все то, что придумали или знали, и лишь во втором начался отбор. А искусство — это прежде всего отбор. Уверен, что теперь уже так для кино писать нельзя. Скрупулезная подробность сценария ограничивает рамки трактовки, в то время как кинематограф рождается в момент непосредственной реализации драматургического замысла на съемочной площадке и за монтажным столом…»

Завершив работу над большим и сложным сценарием, А. Кончаловский вернулся к режиссуре. Начались поиски материала для дипломной работы. Его внимание привлекла повесть Чингиза Айтматова «Первый учитель».

Сценарий, написанный Ч. Айтматовым и Б. Добродеевым при участии режиссера, осуществлен на студии «Киргизфильм» в сотрудничестве с «Мосфильмом»: «Меня заинтересовало и своеобразие айтматовской прозы в смысле возможностей для кинематографа, — говорит А. Кончаловский, — и его герой, двадцатичетырехлетний комсомолец-киргиз, воспитанный революцией. Свет ее он несет своему народу. Почти безграмотный, по складам разбирая слова, он учит киргизских ребятишек».

В своем фильме мы еще раз возвращаемся к революции. Еще раз повторяем: революция — это не только история, но и современность, это процесс постоянный и бесконечный.

[Редакционная статья] Начало [О молодых кинематографистах] // Искусство кино. 1965. № 6.