Когда-то давно мы с Геннадием Шпаликовым задумали написать сценарий о Вере Холодной для актрисы Инны Гулая. У неё была красота девятнадцатого века, внешне она была очень похожа на Холодную. Мы со Шпаликовым стали придумывать потихоньку сценарий, который назвали «Нечаянные радости». Это должна была быть «ретро-картина»: немая, черно-белая, комедия по жанру. Но потом что-то не сложилось, и дописывали мы эту историю уже с Фридрихом Горенштейном, с которым мне вообще очень повезло. Я начал работать с ним еще на «Первом учителе» — он писал диалоги к картине, и уже там проявил себя как потрясающий знаток характера человеческого. Фридрих Горенштейн — один из талантливейших людей литературы русской, и та страсть, с которой он умел выписывать характеры своих героев, — она в его прозе замечательной, и во всех сценариях, которые мы с ним писали. Он не был драматургом, с драматургией у него было слабовато. Но он был настоящим психологом, очень тонко чувствовал суть каждого описываемого характера.
Так что, этот сценарий был готов задолго до того, как я отдал его Рустаму Хамдамову, выпускнику ВГИКа, сделавшему очень талантливую дипломную работу. Я часто отдаю другим сценарии, которые пишу для себя. И тогда я подумал, что было бы здорово, если бы Хамдамов поставил этот сценарий. Сам я уже остыл к нему, другим занимался — меня интересовал чеховский «Дядя Ваня». В общем, я пошел к Сизову (директору «Мосфильма»), говорю: «Вот — талантливый студент, ВГИКа выпускник, я за него ручаюсь!» Сизов согласился, и Хамдамов начал снимать «Нечаянные радости». Но по ходу съемок у него начал возникать какой-то свой фильм в голове. Материал получался красивый, но мы не могли понять, из какой сцены какие кадры. Меня вызвали на худсовет, просили объяснить, что к чему в этом материале, потом вызвали Хамдамова. Он сказал, что сценарий ему не очень нравится, он хочет снимать «свою историю». Это заявление было довольно шокирующим для всех, но — что делать? У режиссера — «своя история», финансирование идет… Тогда его попросили написать хотя бы либретто того, что он снимает. Рустам сказал: «Хорошо!» и… исчез. Съемки остановили. Спустя несколько месяцев мне сказали, что он где-то в Ташкенте… Видимо, Хамдамов просто решил бросить эту работу. Конечно, он меня сильно подвел — ведь я же за него поручился! Тот же Сизов снова вызвал меня и говорит: «Теперь давай сам выкручивайся!» И тут попался под руку Никита, который тогда собирался снимать «Транссибирский экспресс» (этот сценарий тоже я им подарил)… Никита пришел на брошенную Хамдамовым картину, когда большая часть денег, отпущенных на неё, уже была потрачена. Но он — молодец, выкрутился. То, что он стал снимать, тоже было совсем не похоже на то, что придумывалось мной. Но когда я увидел «Рабу любви», то картина мне очень понравилась. Красиво снятая, музыка красивая, чудесные стихи для песни были написаны нашей мамой — в картине ощущались стилистическое единство и красота. Хотя, повторяю, это была уже абсолютно другая картина, которая ко мне не имела никакого отношения. В фильме рядом с мелодрамой появились комедийные куски — Никите это очень хорошо удается сочетать. «Раба любви» — очень зрелая картина, несмотря на то, что она всего лишь вторая у него. В диалоги, да и во всю драматургию картины он очень много привнес своего — там был такой фонтан фантазий, импровизаций — актерских, режиссерских! Никита — молодец, он мощно начал и сразу же сделал очень много в кино. Его следующий фильм «Неоконченная повесть для механического пианино» — это лучший Чехов в кино, какого я знаю. И в «Рабе любви» эти «чеховские» мотивы уже угадываются.
С Хамдамовым мы потом очень долго не виделись, и у меня никогда не возникало желание выяснить, почему он тогда так поступил. Равно как я никогда не слушал разговоров о том, что Никита что-то «позаимствовал» у Хамдамова для своей «Рабы любви». Это все сплетни, и к этому нельзя относиться серьёзно. Надо жить, зная, что о нас в любой момент кто-то может сказать гадость. Так было всегда — и во времена Чехова, и во времена Рахманинова, и сейчас, к сожалению, мало что изменилось…
Кончаловский А. [Из интервью по случаю 30-летия фильма «Раба любви»] // Свой. 2005. № 8.