Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Перемена участи как способ передвижения
Интервью Любови Аркус о фильме «Юрьев день»

«Изображая жертву» написан братьями Пресняковыми, а здесь я имел дело со сценарием Юрия Арабова. ‹…› Я считаю, что каждый фильм нужно снимать как первый и так, будто у тебя нет никаких приспособлений для обживания материала. ‹…› «Юрьев день» — более осмысленный выбор, и это мой выбор. Хотя к сценарию Арабова я очень долго привыкал. Впечатлившись, стал на нем импровизировать, как делаю это всегда и в театре, и в кино. Через импровизацию делаю чужой текст своим. ‹…›

Кирилл Серебренников, Юрис Лауциньш на съемках фильма «Юрьев день»

Еще когда читал, понимал, что сущностно, на внутреннем уровне, это очень мощная история. Только мощная драматургия или мощная литература позволяют ввинчиваться в себя. Этот текст — лава, в которую нельзя просто войти: сгоришь в ней, утонешь, она тебя поглотит и выплюнет. С таким материалом нужно найти способ вступить в равные отношения. Вот почему мне был так приятен комплимент Арабова. Он сказал: «Вы считали все, что было заложено, может, даже проявили не явленное впрямую». ‹…›

Я пытался делать историю про человеческую душу, которая, невзирая на страшные, жесткие и трагические обстоятельства, выживает, преображается и превращается в чистый дух, живущий отдельно от плоти. И с этой точки зрения история не кажется мне мрачной, безысходной. Понятно, что человек совершает свой путь в страшных обстоятельствах. Но подобные обстоятельства нам, людям этой страны, настолько знакомы и понятны, что их и страшными не назовешь. Страшно — это когда вы живете в Берлине, приехали сюда и — раз, попали в сюжет. А нам-то чего бояться? Мы с ума не спятим, живем мы здесь. ‹…›

Я искал людей, которые не только не были бы артистами, но и не имели бы с актерской природой ничего общего. Исключение было сделано для главной героини. По нескольким причинам. Во-первых, это все-таки роль для большой актрисы. Во-вторых, она и играет актрису, так что соединение ее актерской природы и натурального существования в кадре непрофессионалов входило в замысел. Ксения Раппопорт играет женщину, которая много старше ее. Вообще-то, она умеет делать с собой что-то такое, что может выглядеть как угодно. Но это как угодно — всегда именно то, что нужно.

«Юрьев день». Реж. Кирилл Серебренников, 2008 

Еще у нас было много репетиционных встреч в Москве до съемок. Я собирал всех-всех-всех исполнителей, даже тех, кто совсем ненадолго появляется в кадре. Я хотел добиться, чтобы все они вместе были единым живым наполнением этого городка. Чтобы не было разнотычицы актерской. Мне всех надо было настроить друг на друга, чтобы было видно: они все из одной истории. ‹…›

Каждому мы придумывали в прошлом перемену участи. Хотели, чтобы все они выглядели людьми с измененной судьбой. Мне хотелось, чтобы все персонажи имели скрытый, подспудно ощущаемый объем. Чтобы видимая и слышимая, явленная часть ощущалась как верхушка айсберга — то, что сокрыто, огромнее и мощнее. Это как в жизни. ‹…›

Мне кажется, очень важен путь, очень важны перемены — до неузнаваемости. Мне необходимы новые точки отсчета, я приветствую точки невозврата, я люблю начинать с нуля и не боюсь этого состояния. Я знаю, есть художники, которые, найдя некую золотую жилу, начинают ее разрабатывать и вычерпывают до конца: некий стиль, некую форму, некую тему. И даже если не застывают, даже если не топчутся на одном месте, а плодотворно совершенствуют, шлифуют найденное — мне это глубоко неинтересно. ‹…›

Ксении я предложил прежде всего понять следующее: про что молчать в кадре. Она ведь в фильме молчит подолгу. Бездействует — молчит. Действует — опять молчит. Важно было эту суть молчания разработать детально. В «Юрьеве дне» слово не только не самоценно, оно почти параллельно сюжету. За исключением, разумеется, чисто служебной функции, позволяющей зрителю ориентироваться в истории. Для меня важнее было то, что я увидел с самого начала: пространство — прорва, населенная странными, но в то же время предельно узнаваемыми персонажами. Во время съемок я все стремился как можно точнее воспроизвести то, что привиделось с самого начала, — как можно меньше опираясь на текст, как можно меньше рассчитывая на него. У меня не все получилось, но я старался. То, что вы сказали в начале нашего разговора — о желании современного арт-кино уйти от прояснения мотивов и расстановки акцентов, — я тоже думаю, что это не случайность. Только это по-разному может выражаться. У меня — в стремлении установить отношения со словом на другом уровне. ‹…›

А все-таки я очень конкретный человек. Поэтому мне, скажем, нравится немецкий театр, немецкое искусство. Я очень люблю определенность, границы, детали, подробности. У самой сложной мысли, у самого туманного намерения должна быть внятная форма, а у авторского кино она должна быть внятной трижды. ‹…› Иначе все превращается в чистый образ, что, согласитесь, неприятно. Для меня это принципиально важный ход, когда, грубо говоря, существует несколько измерений. Масштаб одного (духовного) ясен лишь при наличии рядом другого (бытового). В этой сцене происходит растворение героини в пространстве — повторяется то, что произошло с ее мальчиком, но путем длительной возгонки, реакции, мутации, диффузии… С ней происходит наилучший вариант преображения из тех, что происходят с людьми в этом пространстве. Потому что растворение все равно неизбежно. Со всеми. ‹…› Что-то такое в этом нашем пространстве к этому располагает. Арабов говорил мне, что это его фобия — растворение в этих бескрайних просторах. Я не откликнулся на это мгновенно, но, вдумавшись, понял, что в каждом из нас это есть. В каких-то воспоминаниях детства, мгновенных уколах позднейших впечатлений, если отнестись к ним внимательно… И что в подобном растворении, когда восстановишь его пронзительные приметы, есть и ужас, и прелесть, и неизбежность. Ничего с этим сделать нельзя — не убежать ни в какие заграницы. Мы здесь родились, и нам дано это, а не что-нибудь иное. Хотя когда вслух произносишь эти слова, получается такое бухтение интеллигентское, глупое…

Серебренников К. Перемена участи как способ передвижения [Интервью Любови Аркус] // Сеанс. 2008. 18 сентября.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera