Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Жестокость психотерапевта
О своих театральных работах

«Демон» невероятно театрален. Во-первых, там есть сильнейшая драматическая сцена Тамары и Демона. И получается, что текст до нее и текст после — это только эпиграф и послесловие к театральному сочинению. Для меня Демон — прежде всего герой высокой трагедии: страдающий, не могущий справиться с гордыней, обреченный на нее, впервые проливший слезы. Нам нужна мистерия. Мы ищем особый звук, музыку пишет Александр Бакши, скорее всего там будет горловое тувинское пение. ‹…› Это же восточная повесть. Так у Лермонтова написано. Европеец байроновского толка написал сочинение про одиночество, которое на Востоке не присутствует ни в каком виде, но почему-то назвал восточной повестью. Этот парадокс меня разжигает. Мне кажется, там страсти высокого накала, и там есть все составляющие трагедии — пафос, катарсис. ‹…› Есть некие праформы, на которых основана вся драма. Я вот столкнулся с новой пьесой «Пластилин» и обнаружил в ней структуру античной трагедии: герой совершает роковую ошибку, находится в фатальных обстоятельствах, сопротивляется, страдает и гибнет, чем вызывает у зрителя катарсис. ‹…›

Сейчас, когда люди немного поуспокоились, возможно, им хочется какой-то сильной амплитуды. ‹…› О времени и о себе у меня не очень получается размышлять. В этом случае надо писать философские трактаты. ‹…›

Я стал задумываться о том, чтобы не расширять свой медиальный облик. Когда ты часто мелькаешь, ты как бы девальвируешь себя, объясняя вдогонку то, что уже сделано. Я сейчас работаю с артистами, которые не дают никаких интервью, — Неелова, Меньшиков. И это прекрасно. ‹…›

Я ни в коем случае не переоцениваю «Пластилин», который принес мне много премий, зарубежных гастролей, известность в некоторых кругах. Это не тот спектакль, о котором я всю жизнь мечтал. Я еще не сделал спектакль, о котором мечтаю. Более того, я допускаю, что, когда я сделаю этот спектакль, все скажут, что это ужасная фигня, а мне он будет так нравиться, что я буду просто сходить с ума. ‹…›
Я делал «Полароидные снимки» о смене вех, о смене поколений, о ситуации здесь, а вовсе не об английских проститутках, гомосексуалистах. Никто этого почти не заметил: все увидели желание сделать гламур, модный спектакль. Совершенно этого не было! Я с этой пьесой носился несколько лет. Эта пьеса про очень болезненные вещи, которые я наблюдаю сегодня: про людей, которые говорят, что они счастливы, будучи совершенно несчастными. Про Москву, про поколение 35-летних, про выросших растерянных мальчиков и девочек, которые думали, что они делают жизнь, а ее делают их папики, и имеют их, как хотят. ‹…›

Я истерически пытаюсь достучаться до зрителя, потому что не хочу видеть его таким, каким я его вижу. Я хочу его по голове ударить — за его привычку к комфорту, к театральной пошлости. Я взываю к публике, хочу на нее как-то повлиять. Но вот в «Демоне» эту болезнь морализаторства я пытаюсь изжить. ‹…›

Любой хороший автор — моралист. И Островский, и Шекспир. Театр — отправление культа. А культ — это диалог посвященных и паствы, желающей быть посвященной или услышать сокровенные, тайные вещи. Люди, которые сегодня занимаются театром, — едва ли не последние, кто думает о том, что происходит с миром, с человеком, как устроены отношения людей. И поскольку они начинают об этой тонкой сфере что-то понимать, то хотят поделиться своими открытиями с теми, кто целый день работает и не успевает подумать. И эти послания выражаются в некой форме доктрины или моралите. Я не знаю, к сожалению, другой, более совершенной формы. Есть послания эмоциональные, я надеюсь, что «Демон» таким получится, а есть — интеллектуальные. Вот «Полароидные снимки» — это интеллектуальное послание.

Мне кажется, что сегодня вообще стоит обновить старые значения: они сильно затерлись. Вот, например, в слове «мораль» сейчас больше негативного содержания: мол, не читайте мне мораль. Или, пафос. Говорят: «Ну, что за ложный пафос!». Пафос — прекрасная вещь: в греческой традиции это страдание и нравственная стойкость героя. И без пафоса не бывает катарсиса. Это я сегодня на репетиции «Демона» «проповедовал». ‹…›

Я практикую жестокость психотерапевта. В разговорах поднимаются все острые и болезненные внутренние темы. И я очень сильно открываюсь. Без этого взаимного открытия невозможно делать спектакль. Это очень интимно, сродни сексу. Театр — это взаимная психотерапия. Ведь даже греки использовали театр как терапию: чтобы через катарсис улучшиться, почувствовать себя нравственнее и счастливее. Если человек закрывается, он мне становится неинтересен. ‹…›

Серебренников К. Люблю, когда все молоды и красивы [Интервью Алены Карась] // Российская газета. 2003. 23 января.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera