«Ребята, тупо бережем голоса. Поем, когда надо петь, и даже не говорим, когда это не нужно. Вы не представляете, что сейчас начнется», — очень спокойно обращается к рассыпанным по сцене актерам своего театра Кирилл Серебренников. Меньше чем через сутки должна состояться премьера его нового музыкального спектакля «Пробуждение весны». ‹…›
Серебренников собирает сложную, как часовой механизм, постановку по частям и сам не представляет, что именно скоро начнется. ‹…› В день, когда гости
Правильный мальчик, сын известного на весь
К советской идеологии Серебренников охладел довольно быстро, как только в СССР хлынули книги и фильмы, в которых жизнь была совсем другой — свободной, скандальной, сложной и очень разной. «Cовок тогда был в совсем уж уродливом виде: бесконечные очереди повсюду, серость, маразм. Папа меня иногда посылал в магазины к теткам, которые выдавали
Родители регулярно возили Кирилла в Москву — специально на Любимова. ‹…› Сидя в этом зале, школьник Кирилл Серебренников понял, что театр может быть оружием прямого действия, и решил, что нашел профессию. Друг семьи, гениальный режиссер Анатолий Васильев ‹…› его неожиданно отговорил: «Анатолий Александрович Васильев сказал, чтобы я шел сначала учиться в
Серебренников появился в Москве конца
Серебренников на глазах у московской публики создавал новый театральный язык — жесткий, точный, местами шокирующий, а главное — очень похожий на жизнь. ‹…›
«Я уже несколько месяцев занимался кастингом пьесы, и вдруг раздается звонок: „Здравствуйте, это Олег Павлович Табаков, киноартист“. Я, конечно, обалдел, — рассказывает Серебренников. — А тот продолжает: „У меня есть пьеса „Пластилин“, и я хочу, чтобы вы ее поставили у нас“. Я отвечаю: „Олег Павлович, я не могу, я уже дал слово ставить ее в другом театре“. ‹…› В общем, мы тогда разошлись. Он обиделся — как этот псих не пошел в МХТ?» ‹…›
«Серебренникову всегда очень важно растормошить публику, заставить ее думать, заставить разобраться в сложных политических и психологических ситуациях. И вне зависимости от материала — будь то „Господа Головлевы“ или „Голая пионерка“, — но он всегда пытается говорить о драматизме и трагизме русской истории. И порой говорит он об этом очень жестко», — рассказывает театровед Наталья Пивоварова. ‹…› Кирилл был чуть ли не первым, кто заговорил со зрителем о том, что его окружает: о нищете, насилии, политике, ужасах тоталитарной системы, безразличии, гомосексуализме, подавлении человека. Именно это, а вовсе не его чересчур новаторский язык, вызвало у части публики столько злости. ‹…› Чем более структурированным становился его метод, тем больше летело обвинений в его адрес. «Те, кто видит и понимает логику серебренниковского языка, не скажут, что он гонится за дешевыми трюками, а поймут их логику. Можно ведь увидеть только мешок с грязным бельем (как в „Головлевых“), а можно метафизическую идею о том, что остается от человека, кроме мешка с серой одеждой», — Наталья Пивоварова оспаривает мысль о том, что Серебренников не больше чем конъюнктурщик. ‹…›
Олег Павлович Табаков не просто позвонил Кириллу Серебренникову еще раз. Он сделал так, что МХТ на долгое время стал для Серебренникова основной площадкой. Правда, после того как герои пьесы «Изображая жертву» со сцены главного московского театра проорали зрителям в лицо
Каждый второй, с кем говоришь о Серебренникове, обязательно вспоминает о его особом мастерстве работы с актерами. Неважно, студент это или Чулпан Хаматова, — со всеми он
Этот курс стал самым мощным серебренниковским экспериментом до преобразования Театра Гоголя. Не имеющий профессионального театрального образования режиссер сумел вырастить актеров, которые оказались чуть ли не на голову выше всех вокруг.
Выпускным спектаклем курса были «Отморозки» по мотивам повести Захара Прилепина «Санькя». «Я не говорил им — эти парни хорошие, а эти плохие. А сказал только — идите и сами разбирайтесь. И они месяц ходили к нашистам, к фашистам, к антифа, к энбэпэшникам запрещенным, везде. Они брали интервью, залезали в эти организации, общались. И потом я увидел, что у них появилась своя позиция, мне понравилось, что эти герои не показались им ни однозначно ужасными, ни однозначно прекрасными. Мы стали говорить о сложности любого человека. А это и есть для меня концепция свободы. Свобода — это сложность», — вспоминает Серебренников. Никто не мог предположить, насколько скоро этот спектакль будет звучать даже чересчур актуально. Меньше чем через полгода, когда актеры на сцене кричали: «Президента — топить в Волге» — и прорывали кордоны ОМОНа, на Болотной площади происходило примерно то же самое. Театр стал болезненно напоминать реальность. На этом спектакле стало, пожалуй, очевидно, что чуть ли не главное достоинство художника Серебренникова — в этом самом умении нащупать нерв времени. ‹…›
«Серебренников для всех» появился в тот момент, когда он обратился к кинематографу. ‹…› Серебренников снимал кино и
Ванина Е. Как Кирилл Серебренников стал главным человеком в современном театре? // Афиша. 2013. № 19.