Итак, Пудовкин приехал в Берлин, чтобы лично присутствовать на премьере своего последнего фильма «Буря над Азией» [«Потомок Чингис-хана»]. ‹…› Я стал в русском торговом представительстве persona grata и получил также почетное место в ложе на гала-представление в большом кинотеатре студии УФА, что в районе Цоо, откуда должна была начать свой путь «Буря над Азией». Рядом со мной в ложе ‹…› сидела Аста Нильсен, воплощение женщины-киноактрисы в юные годы киноискусства ‹…›. Я с ней познакомился, и мне было очень интересно, как она воспримет это русское киноискусство, ведь оно делало ставку не на актера, а совсем наоборот — на монтаж.

«Бурю над Азией» публика смотрела, затаив дыхание. Я украдкой поглядывал на Асту Нильсен, однако по крайне скупой мимике, какая отличала ее и в жизни, и на экране, ничего нельзя было прочесть. Тем не менее, рядом с ней я еще немного сдерживал свой растущий восторг от фильма Пудовкина. Но когда в кульминационный момент фильма по экрану и над публикой пронесся тот самый символический бурный ветер, сметая людей, животных, палатки, седла, шкуры и продукты питания, великая артистка не выдержала и, обращаясь к своему спутнику весьма мужественного вида, заметила достаточно громко, чтобы я мог услышать: «Вот вам и весь западный универмаг». Для Асты Нильсен это было уже не кино, хотя Пудовкин, по сравнению с Эйзенштейном, все-таки еще давал шанс актеру. Я пытался пригласить ее в нашу Кино-лигу, где она прочитала бы лекцию об актере, Пудовкин же, который хорошо говорил по-немецки, — о монтаже, и они оба — о пути развития кино, каким они его видели. Но она об этом не хотела и слышать. Зато приняла приглашение на большой прием, который должен был состояться в честь Пудовкина в моей квартире в Груневальде.

В самом деле, пришла масса народу, по приглашению и без приглашения; кроме Асты Нильсен и Пудовкина, были супруги Хиндемит, писаная красавица Анна Стен, которая как раз праздновала свой триумф в «Братьях Карамазовых», Курт Пинтус, Фридрих Вольф, Пискатор, молодой голландский режиссер Йорис Ивенс, актриса Маргарете Мельцер, мрачный художник Эльце, пионер звукового кино Гвидо Баджьер, друг поэтов Карл Оттен, друг кино Хайнц Френкель, Вальтер Рутман, Бела Балаш и другие. Аста Нильсен, несмотря на подвижную вездесущность Пудовкина, оставалась центром внимания, возможно, именно благодаря своей квазинеподвижности.

Рутман особенно интересовал Пудовкина. Звуковой фильм только что отметил свой рыдающий дебют «Певцом джаза» Ола Джолсона в «Глория Паласе» в районе Цоо.

Со звуком совершенно иного рода Вальтер Рутман создал для немецкого радио и продемонстрировал Пудовкину свой звуковой монтаж «Уик-энд». Пудовкин, с отличавшим его сверхвосторженным темпераментом, был не только в восторге от работы Рутмана, но сразу же категорически заявил: в «Уик-энде» Рутман с помощью ассоциативного монтажа самым изобретательным образом принципиально решил проблему звука. Даже глядя из сегодняшнего дня, суждение Пудовкина трудно опровергнуть. ‹…›

Пудовкин с его великодушием не скупился на похвалы Рутману.

Рихтер Х. / Hans Richter. Kupfe und Hinterkupfe. Zurich: Arche Verlag, 1967. Цит. по: Киноведческие записки. 2002. № 58.