Мы с Лешей Балабановым встретились достаточно случайно. На «Счастливых днях» возникла непростая ситуация: там начинал работу другой оператор, но Балабанова не устроил полученный материал, и тогда Сергей Сельянов, мой друг и однокурсник, позвал меня на выручку. ‹…›
Балабанов чрезвычайно упрям. Бывало, на «Счастливых днях» он выдвигал идею технически неосуществимую: твердо знал что, но не знал как. И я предпочитаю именно таких режиссеров, как ни странно. Грамотным должен быть оператор — может быть, я привлекаю Балабанова именно тем, что умею преодолевать проблемы и находить возможное решение. Со временем Леша приобрел профессиональный опыт и теперь в технологии разбирается — знает, что можно и чего нельзя. Часто бывает, что технологические знания укрощают мысль, но к Балабанову это не относится: у него хватает мозгов придумывать разные истории, инфернальные в том числе.
На тех же «Счастливых днях» была поставлена чрезвычайно сложная задача «гиперреального» света, со свечами в интерьерах: при той пленке, которой мы располагали, при тех средствах достигнуть желаемого эффекта было почти невозможно. И все же мы это сделали...
Не все получается, конечно. Создать среду — это одна проблема, сохранить среду — совершенно другая, не менее тяжелая. Мы снимали «Брата» в середине осени, уже дни были короткие, дождливо, темно, холодно. И пленка, купленная за копейки, низкой чувствительности. Снимать с открытой диафрагмой невозможно.
На «Уродах и людях» мы шли от эстетики порнографических карточек начала века, но технически визуальный образ не удалось удержать в том виде, как он задуман: слишком плохие были условия для обработки пленки, а черно-белое изображение этого не терпит...
Я готов идти за ним, следовать его замыслу и никаких комплексов уязвленного авторства при этом не испытываю. Раньше Балабанова чрезвычайно сложно было в чем-то переубедить. С годами он стал более покладистый, что ли. Сейчас — по крайнем мере, мне хочется так думать — он больше прислушивается к мнению тех, с кем работает. Он стал способен оценить чужие предложения, причем сориентироваться быстро, на ходу. У него тяжелый характер, это правда. Но нам удается работать в «режиме бесконфликтности» благодаря тому, что я внедрил в нашу работу систему телевизирования — параллельного видеонаблюдения за кадром: Балабанов постоянно анализирует изображение, записанное во время репетиции, вообще теперь смотрит на монитор больше чем на актера. А вечером берет отснятый материал домой и опять смотрит, смотрит бесконечно...
Астахов Сергей. ...И другие о Балабанове // Балабанов А. Груз 200: [киносценарии]. СПб.: Амфора, 2007.