Зрители относились к нему с восторженной любовью, как-то по-особенному лично. Актер яркий, творчески беспокойный, неутомимо изобретательный, всегда знакомый и всегда новый, неожиданный, он огромное значение придавал художественной форме, тщательно отделывал внешний рисунок роли и в каждой умел безошибочно найти острую деталь, чудаковатую подробность, делающие характер живым, достоверным, узнаваемым. ‹…› Крылатые словечки его героев, их песенки, забавные черточки, смешные повадки, разные «фортеля» долго помнились зрителями, с удовольствием цитировались, с добрым юмором воспроизводились, смаковались.
Если память мне не изменяет, Михаил Иванович никогда не преподавал в театральном вузе. Почему не знаю. А мне казалось, что он был прирожденным педагогом. Не потому, что отлично умел показывать, мог объяснить, как родилось у него то или иное решение, актерское приспособление, не только потому, что помогал советами нам, молодым тогда еще актерам. Было в его личности что-то непобедимо притягательное, учительское в самом высоком смысле этого слова.
Кузнецов М. Михаил Жаров // Искусство кино. 1982. № 4.