‹…› Война застала меня в Днепропетровске, куда Малый театр выехал на гастроли. Я только что вернулся из Сталинграда от режиссеров братьев Васильевых. Они вели там съемки фильма «Оборона Царицына». ‹…› Меня отпустили на открытие гастролей — я играл Мурзавецкого в пьесе «Волки и овцы» Островского.
‹…› Так как я давно не играл, а были новые исполнители, мы решили у меня в номере сделать небольшую репетицию. Эту репетицию прервала Софья Фадеева. Она ворвалась в комнату:
— Война! Война же! Война! ‹…› Я подошел к окну — в сквере стояла огромная толпа. Затаив дыхание, все слушали голос Молотова, доносившийся из репродуктора.
‹…› Продолжать гастроли мы не могли: многие актеры и почти все рабочие сцены были мобилизованы. Я получил срочную телеграмму вылететь в Сталинград.
‹…› Работали мы по-военному, не отдыхая. Снимали ежедневно. ‹…› Снимали большие массовки и отдельные сцены за хутором под Сталинградом.
‹…› Появились диверсанты. Возвращаясь в темноте со съемок, мы часто видели в поле и в районе железной дороги какие-то сигналы, подаваемые вспышками фонарей. В темном небе тарахтели немецкие самолеты-разведчики.
‹…› Ночью здания города: почта, телеграф, банки — все охранялось солдатами. И несмотря на темные вечера, и несмотря на усталость после трудового дня, мы почти каждый вечер — я говорю «почти», потому что иногда и вечером репетировали переделанные сцены для утренних съемок — ездили группами на тракторный завод, работавший круглые сутки. Давали малые, но насыщенные концерты. Один большой концерт мы сделали в городском драмтеатре в помощь Красному Кресту. Билеты по очень повышенным ценам брали нарасхват. Выступали ‹…› все актеры и музыканты. Играли сцены, читали воспоминания, говорили о кино.
Не могу забыть ночи, когда мы проснулись в пять утра от колокольного звона и голоса диктора, который восторженно сообщал: «Говорит Москва! Говорит Москва! Армия фюрера ‹…› торжественно вступает в Москву!» Стало действительно страшно. Но эта немецкая фальшивка испугала только на мгновение. Ее тут же перебило: «Пусть ярость благородная вскипает, как волна, / Идет война народная, священная война». И такой знакомый голос диктора Юрия Левитана, читавший сводку Совинформбюро.
‹…› Под киностудию [в Алма-Ате. — примеч. ред.] отдали два помещения: большой театр на центральной улице, против оперы, и Дом культуры, где организована была Центральная объединенная киностудия из Лен- и Мосстудий. Группа братьев Васильевых ‹…› уже была в Алма-Ате.
‹…› Производство начинало разворачиваться стремительно, хотя все было против: началась эпидемия брюшного тифа и прочих заболеваний, с которыми приехали ленфильмовцы из блокадного Ленинграда...
‹…› Студия в Алма-Ате работала напряженно и очень продуктивно: несмотря на трудные военные условия, кроме художественных фильмов, делали «Военные сборники». Я снялся в трех сборниках.
Жаров М. В те грозные годы. (Воспоминания актера о работе в период Великой Отечественной войны) // Юность. 1975. № 5.