Создавая кинематографический вариант повести В. Липатова, его авторы режиссер И. Лукинский и сценаристы В. Липатов и И. Мазурук старались делать картину так, чтобы прежде всего Михаил Жаров мог максимально выигрышно продемонстрировать свой талант. Этой задаче подчинены и сценарий, и режиссерское решение, и подчеркнуто простая изобразительная манера. ‹…›

Актерской натуре Жарова близка слегка ироничная авторская посылка, сформулированная в названии книги и фильма: детектив. По привычке так обозначают если не расследование сенсационного убийства, то по крайней мере пропажу на уровне ценнейших государственных документов. А тут пропал всего-навсего аккордеон. Да еще в деревне, где все знают друг друга с малолетства. Жаров с удовольствием принимает предложение сыграть «в детектива». Очень смешно его Анискин, изменив степенной походке пожилого человека, «идет по следам преступника», осматривает «место происшествия» и многозначительно ведет «допрос потерпевшего».

Делает он это с очаровательным лукавством умного человека, хорошо понимающего, что и сам потерпевший, и его аккордеон, и ночной розыск — все не очень серьезно. А серьезно совсем другое. Житейская неустроенность, которой еще много вокруг и в которой даже представитель милиции не всегда может установить порядок и гармонию.

‹…› Мне кажется естественным инстинктивное желание актера, долго лишенного серьезной работы в кино, продемонстрировать всю широту своего дарования. Да, характер его героя многопланов — он и комик, и резонер, и даже философ. Но на протяжении всей картины не покидает ощущение, что все это лишь показ (и блистательный!) актерского мастерства: вот так Жаров шутит, вот так сердится, а так вот озабочен. И поступки его кажутся поэтому обоснованными не логикой поведения, не постижением характера героя, а внешними сюжетными коллизиями. ‹…›

Шерель А. Восемьдесят первая роль Михаила Жарова // Советский экран. 1969. № 6.