Мне кажется, что сегодня более чем кстати рассказать людям о жизни великого сына немецкого народа, посвятившего всю свою жизнь прекрасной идее о свободе человека.
Я предлагаю сделать картину о Бетховене и уверен — если мои чувства и мысли вызовут должный отклик, мы сделаем картину нужную.
Бетховен боготворил Гёте.
Однажды он гулял с Гёте по парку. Гёте заметил приближающийся двор. Гёте вознамерился снять шляпу. Бетховен задержал его руку. Тогда Гёте вырвал свою руку из руки Бетховена и низко поклонился. Бетховен же, сложив руки на груди, гордо пошел «напролом», и перед ним вынуждены были расступиться. Сконфуженному Гёте он бросил: «Я думал, вы министр поэтов, а вы оказались поэтом министров!» (цитата не точна). И это Гёте, о встрече с которым он всю жизнь мечтал!
Бетховен страстно, до самозабвения любил свободу и не менее страстно ненавидел врагов свободы. Достаточно вспомнить посвящение к Третьей симфонии: «Презирать фанатизм, сломать скипетр глупости, сражаться за права человечества — этого ни один монарший лакей не может. Для этого нужны свободные души, предпочитающие смерть лести, нищету рабству».
Эти слова поэта Шнейдера стали лозунгом жизни Бетховена. Не случайно он пишет князю Лихновскому: «Князь, тем, что вы собою представляете, вы обязаны случайности рождения, тем, что я собою представляю, я обязан самому себе. Князей есть и будут тысячи. Бетховен только один!»
Великая французская революция оказала громадное влияние на творчество и мировоззрение Бетховена.
Свобода и любовь были до последнего дня его жизни основным законом бытия.
Моцарт, Гайдн, Гёте — его современники, друзья, учителя. Особое место в жизни и творчестве Бетховена занимает Гёте. Их знакомство — волнующая история отношений двух гигантов духа.
В России имя Бетховена широко известно и любимо. Ленин об «Аппассионате»: «изумительная, нечеловеческая музыка».
Бетховен страстно любил жизнь. А жизнь была пыткой. Что может быть более трагическим для музыканта, чем глухота?
У Бетховена был превосходный слух. Он гордился им. «Чувство, которым я владею в совершенстве, в таком совершенстве, которого немногие из музыкантов когда-либо достигают», — пишет он в своем полном отчаяния завещании.
Гордый до болезненности, Бетховен, оглохнув, стал уединяться, почти не бывать на людях, чтобы никто не заметил его болезни. Это уединение породило множество толков, от которых Бетховен страдал физически и морально. Трагедия, пережитая Бетховеном, — одна из самых страшных в истории искусства.
Он не сдается, он продолжает воевать с судьбой.
Седьмая симфония написана уже окончательно глухим. Следует Восьмая и, наконец, — вершина его творчества — Девятая!
Сколько горя, страдания — не слышать своей музыки, и лишь одна отрада — видеть взволнованные лица слушателей, видеть (видеть, а не слышать!) рукоплескания, крики.
Бетховен пытается дирижировать своей Девятой симфонией. Он не слышит. Оркестр играет не вместе, ничего не получается. Чтобы не огорчать Бетховена, музыканты смотрят на концертмейстера, который незаметно для Бетховена дирижирует.
Или Бетховен играет близким друзьям новое сочинение. Слушатели плачут. Плачет и Бетховен. Но слушатели плачут от сострадания к Бетховену, так как фортепьяно расстроено, струны оборваны, а Бетховен играет вдохновенно и не слышит, как скверно звучит его музыка.
Беспредельны страдания Бетховена, но жизнеутверждающа его музыка, зовущая к счастью и свободе.
Мне кажется особенно важным рассказать об этом трубадуре свободы сегодня, когда Германия разодрана на две половины, когда в Западной Германии снова бредят войной, закабалением народов.
А вообще мечта рассказать средствами кинематографа о великом гуманисте Бетховене живет во мне вот уже семнадцать лет. За несколько дней до смерти Ромена Роллана я обратился к нему с просьбой помочь написать сценарий о Бетховене, но ответа, конечно, уже не получил.
1950
Эрмлер Ф. О Бетховене // Фридрих Эрмлер: Документы, статьи, воспоминания. Л.: Искусство, 1974