Свой первый самостоятельный фильм «Как надо и не надо» Экк поставил в 1929 году. Фильм был научно-просветительским и делался по заказу кожсиндиката — средствами экрана в нем популяризировались прогрессивные методы ухода за скотом и способы выделки кожи. Режиссер (он же автор сценария), не уклоняясь от темы, ухитрился поставить картину в жанре... гротесковой комедии. Картина не сохранилась, но, как свидетельствует пресса, рецензенты положительно отозвались о своеобразном дебюте кинорежиссера.
В 1931 году Экк ставит «Путевку в жизнь». ‹…› Фильм возник на рубеже двух эпох киноискусства: немого и звукового. Говорящая картина не порывает связи с поэтикой немого кино. Звучащее слово не мешает изображению, слово то и дело само становится изображением — в надписях: надпись возникает то как эпиграф к эпизоду, то представляет зрителю действующее лицо и актера.
Картина начинается обращением к зрителю, это своеобразное посвящение, написанное белым стихом, читает артист В. И. Качалов. И это приподнятое вступление, и пластическая выразительность массовых сцен, и крупные планы, которые возникают как восклицания, и драматизм, подчеркнуто смешанный с заостренной до эксцентрики комедийностью в эпизодах, переходящих друг в друга в стиле эйзенштейновского «монтажа аттракционов», — все это было очевидной данью немому кино.
Однако в нашей первой звуковой картине мы легко обнаруживаем не только эти внешние признаки немого монтажно-поэтического кино, но и его другие, пожалуй, более важные, коренные свойства, также открытые в лентах Вертова, Эйзенштейна, Пудовкина. Я здесь имею в виду доверие жизненному материалу, документализм. Оператор картины Василий Пронин снял Москву с ее уличной суетой, трамваями, обвешанными гроздьями людей, вокзалами, выбрасывающими толпу за толпой пассажиров. Мы видим и новый быт трудовой Москвы, видим и ночную жизнь в тесных подвалах, где совершаются облавы на беспризорников. Многие кадры настолько достоверны, что приобретают сегодня значение документов.
Нет, Экк не пытается убедить нас, что перед нами хроника. Фильм подчеркнуто игровой, его драматургия опирается на развитые эпизоды, каждый из которых имеет свое начало, свою кульминацию, свою развязку. Действие тем не менее не оказывается во власти театра (как это многие предсказывали звуковому кино) именно вследствие того, что жизнь внутри этих эпизодов кинематографически выразительна, лица героев показаны без грима.
Часто говорят: звуковое кино сменило кино немое. Это не совсем так. Звуковое кино вышло из немого, когда настала необходимость передать на экране сложность человеческого характера. ‹…›
Николай Экк — художник-экспериментатор.
Экк не только поставил первую советскую звуковую картину. Он постановщик и первой у нас цветной картины «Груня Корнакова» («Соловей-соловушко»). Она и сегодня удивляет творческими решениями, которые пробивали дорогу, говоря словами Эйзенштейна, не «цветному», а «цветовому» кино. Я имею в виду стремление Экка вместе с оператором Ф. Проворовым не окрашивать цветом предмет, а характеризовать цветом человека и среду. В этом смысле там были сцены поразительные, когда цвет возникал мотивированный не бытовыми обстоятельствами, а драматическими — внутренним состоянием героя или настроением автора.
В 1968 году совсем уже не молодой режиссер поставил первую стереоскопическую (безочковую) картину «Человек в зеленой перчатке». Увы, слабый сценарий и годы работы за пределами игрового кино чувствуются в картине, но и в ней есть свои открытия на пути передачи на плоском экране глубины объемного мира.
Ну что ж, не всегда экспериментатор пользуется плодами своих опытов, но всегда он открывает путь другим. Однажды эксперимент сразу стал явлением искусства мирового значения. Это была «Путевка в жизнь». И как бы потом ни разошлись на путях славы картина и ее создатель, мы возвращаемся к истине: «Путевка в жизнь» — это значит Экк.
Фрейлих С. Николай Экк // 20 режиссерских биографий.
М.: Искусство, 1971.