Образ одушевленной природы, образ ясный и глубокий, — своего рода ключ к постижению смыслового и эстетического кода всего творчества Станислава Ростоцкого. ‹…› Во всех его фильмах, даже в урбанистских по фабуле, нельзя не услышать мотива природы, мотива бесконечности и величия, заставляющего человека испытать облагораживающее смятение чувств. Вспомним ночь, безмолвием окружившую дом «на семи ветрах», где ждет атаки горстка бойцов, вспомним осенний дождь, изукрасивший многоцветными миражами улицы города, по которому несет свои беды и раздумья учитель Мельников, вспомним взволнованную и проникновенную «топографию» «боя местного значения» в «Зорях». ‹…› Вспомним и начало фильма «Белый Бим Черное Ухо»... Еще не сказано ни слова, еще не успели мы вглядеться в героя, а камера Вячеслава Шуйского, давнего товарища режиссера, возбуждает в нас удивительное чувство сопричастности с родной природой, возникшей на экране настоящей сюитой великолепно снятых пейзажей средней полосы России. Это чувство рождено не благостным созерцанием идиллической «красивости». Оно скорее сродни неосознанному до поры беспокойству, которое испытываешь при внезапной, подобной озарению, встрече с красотой — могучей, трепетной и таинственной одновременно.

Медведев А. Что человек должен // Медведев А. Что человек должен. М.: Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1986.