Фильм «На семи ветрах», созданный на излете того мутного, беспощадного и великого времени, что в интеллигентской традиции именуется хрущевской «оттепелью», не стал ни крупным событием общественной жизни, ни подлинным художественным откровением. В те дни и в те годы, когда партия торжественно обещала, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, когда с умением и ловкостью был написан кодекс строителей коммунизма, когда устремленность в будущее казалась естественной, бесспорной и прогрессивной, фильм о событиях недавней войны, фильм простой, по своему правдивый и без малейшей претензии на вычурность или оригинальность образного решения, был, по-видимому, обречен на невнимание.

Общаясь с людьми разного возраста, я могу говорить об этом с достаточной степенью уверенности. Более того, мои сверстники и те, кто старше, кто не должен, казалось бы, забыть первое появление «На семи ветрах», в редких случаях могут что-то припомнить: или счастливые глаза героини, или само название, действительно, необычное и запоминающееся, которое невозможно буквально перевести на европейские языки.

В какой-то мере название ключ к пониманию поэтики и стилистики фильма. Оно звучит необыденно, едва ли не сказочно, и означает не только нахождение на открытом месте, на перепутье, что может быть передано по-польски «wystawiony nа wiatr», но и пребывание в гуще всяческих событий, что можно разуметь как подверженность всем напастям. Непереводимость названия дело достаточно заурядное, но в данном случае это подчеркивает не только сознательное обращение создателей фильма прежде всего к тем, кто вполне владеет русским языком, или, говоря иначе, к советскому зрителю, но и необычность, незаурядность рассказа о том, что «было с бойцами, или с страной, или в сердце было моем». Эти строки Маяковского создатели выбрали эпиграфом к фильму. Картина гражданственна и поэтична, она возвышает и как бы очищает недавнее прошлое, она обращена к чувствам зрителей и рассчитана на глубокое эмоциональное воздействие. От нее не следует ожидать подлинного реализма, надеяться, что она воссоздает события военного времени в их плоти и крови ‹…›.

Работая над фильмом о войне, создатели «На семи ветрах» в сущности делали антивоенный фильм. Они прославляли победителей, то общество и ту страну, где жили, любили, побеждали и умирали их герои. Мечтали же они о времени, когда прекратится «война в сердцах» и не останется «ни капли яда войны». Это была великая мечта. Но мир шестидесятых годов был мало пригоден для иллюзий, и художники это понимали. Смертельно раненый боец-украинец из последних сил идет по клубной сцене к декорациям, на которых изображены хата, плетень и красные маки. Он возвращается в свой мирный дом, декорация порвана, за ней провал в стене и взрывы, взрывы, взрывы...

Цимбаев Н. «На семи ветрах»: фильм о войне (наблюдения историка) // История страны. История кино. М.: Знак, 2004.