Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Нижний мир
О фильме «Дело было в Пенькове»

Среди многочисленных сельских картин «Дело было в Пенькове», снятое Станиславом Ростоцким по повести Сергея Антонова, выделялось редкой для тех лет мрачностью красок, особенно в изображении беспощадной агрессии, с какой Пеньково обрушивается на невинную Тоню Глечикову, на ее робкое, затаенное чувство. Тоня, зоотехник по профессии и культуртрегер по призванию, приехала после института в деревню с намерением преобразить убогую местную жизнь, но ей не посчастливилось влюбиться в женатого парня, подвергнуться несправедливому осуждению и унижению, испытать на себе яд подозрений и сплетен и чуть было не попробовать настоящего яда из рук остервеневшей от ревности Ларисы, жены Матвея. Характерно, что кроме нарочито оптимистического эпилога с его избыточным весенним солнцем и новенькими кирпичными домами на месте неказистых Пеньковских изб почти все действие происходит в сумерках или в каких-то полутемных помещениях, где сияют лишь откровенно подсвеченные глаза Тони.

Кажется, что эта озабоченность деревенской отсталостью и составляет главный смысл фильма. Однако победа городской культуры, или, иначе говоря, победа нового над старым имеет здесь особую подоплеку. Тоня, инициатор и идеолог всех перемен, бессильна что-либо сделать без Матвея, без его творческой энергии. Ведущий и ведомый незаметно меняются местами. Те препятствия, в которые она упирается лбом, он преодолевает шутя, играючи. Он изображает стороннего наблюдателя в истории с постройкой клуба, на которую Тоня вдохновила местную молодежь, но на самом деле тайно помогает ей, а в решающий момент вообще спасает всю затею от провала. Он не просто действует, а всегда особым образом оформляет свои поступки, внося в жизнь свою веселую интригу. Его режиссерская роль становится наглядной, когда уже в новом клубе он организует сатирический ансамбль «Сны и сновидения». При этом, однако, не возникает никакой грани между жизнью и сценой. Неизбежная публичность деревенского бытия превращает первую постановку Матвея в эпизод его семейной драмы.

Существенно, что это жизнетворчество героя предстает сотканным из противоречий. Фильм замечателен тем, что в нем вообще нет ни одной безупречной позиции. Слаба и беззащитна Тоня со своим интеллигентским просветительством, бесплодна власть с председателем, не способным организовать строительство того же клуба, с долдоном-лектором и со штатным колхозным передовиком, которого Матвей выставляет идиотом. Сам же герой мутит застойную деревенскую «воду», нарушая все запреты и нормы, вплоть до уголовных. Он подталкивает бедную Тоню к запретной любви, пробуждает неукротимую ревность у Ларисы, он запугивает прижимистого кустаря, заставляя его бесплатно отдать дранку для клубной крыши. Он занимает особую позицию между новым и старым, между миром высоких устремлений и нижним миром страстей, тайных неправедных дел и еще тлеющего архаического огня. Он существует между любовью двух женщин, несхожих как позитив и негатив: между Тониной замороженной нежностью, перепутанной с товариществом, и властной чувственностью Ларисы. ‹…›

У Ростоцкого по сравнению с повестью нижний мир усиливается, становится более опасным. Добавляется история с несостоявшимся отравлением. А Алевтина, подсказавшая Ларисе этот средневековый способ расправы с соперницей, превращается из дежурной сельской спекулянтки и сплетницы в настоящую ведьму. Неповторимая Телегина со свойственной ей легкостью совершает это превращение прямо у на глазах. В проходной сцене на дороге, где Алевтина запускает очередной слух о Тоне и Матвее, она неожиданно выдает себя странным, ни на что не похожим воплем, никак не оправданным той кочкой, на которую случайно налетел возница. И уже настоящий бесовский вой раздается, когда Алевтина, неузнаваемая, со спутанными волосами, вырывается наружу из подпола, в который затолкал ее Матвей. Такое же наказание она получила и в повести, но это ее жуткое появление из уходящей в землю дыры становится самостоятельным образом только на экране.

«Не будет людям свет застить», — парадоксально, но этим своим приговором Матвей спасает старую ведьму от уголовного кодекса. Конечно, он прежде всего принимает на себя Ларисин грех. Но, с другой стороны, ему не впервой управлять делами нижнего мира, не призывая для этого власть, т. е. не допуская его уничтожения. И зачем, если он умеет использовать его энергию, как в случае с кустарем?

Движимый искренними чувствами, хоть и по своей, неправильной траектории, именно он находит лучший выход из всех изгибов и неправильностей жизни. Пусть даже этот выход оказывается воротами в тюрьму. Ведь он живет в такое время (ах, эти «оттепельные» грезы!), когда это уже не страшно.

Кого играет Тихонов, и кто оказывается первым среди равных в этом неустойчивом, обновляющемся мире? Конечно, не «простой тракторист». Точнее всего, здесь будет многозначное народное определение «артист». Профессия и место жительства героя явно имеют второстепенное значение. Очевидно, что деревня сама по себе интересовала Ростоцкого гораздо в меньшей степени, чем Антонова. Ему нужна была консервативная среда, которую пытается оживить свободная творческая личность.

Рамки оттепельного романтизма оказываются намного шире, чем мы представляли вначале, а так называемая «бытовая драма» (от Ордынского до Ростоцкого) всего лишь образует один из его языковых флангов. Здесь наблюдается та же асимметрия личного и коллективного, та же скрытая отчужденность героев от своей среды и их явная непригодность в качестве социального образца — все те свойства, из-за которых прокатчики сначала упорно не хотели тиражировать «Дело было в Пенькове».

Трояновский В. Человек оттепели (50-е годы) // Кинематограф оттепели. Кн. 1. М.: Материк, 1996.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera