‹…› Интересна судьба Фридриха Эрмлера. Совершенно замечательный нравописатель, психолог в 1920-е годы, автор таких прекрасных фильмов, как «Парижский сапожник» и «Обломок империи», талантливейший человек Фридрих Эрмлер в 1930-е годы, увы, продает душу дьяволу. И не только в «Великом гражданине», а еще в «Крестьянах», поставив очень вредный фильм, где одним из первых лепит образ фальшивого интеллектуала, он же кулак, он же вредитель — вот пример интеллектуального воплощения мифа о вредителе.

Что такое «Великий гражданин»? Это удивительный конгломерат. Строго говоря, это не вполне тоталитарный фильм. Я бы сказала, что тоталитарным в том эстетическом понимании, которое я попыталась предложить в грубой схеме, является только образ Шахова. Образ абсолютно плакатный. Если вслушаться в текст, который говорит Шахов, — это какие-то призывы с восклицательными знаками, эмоциональная бессмыслица.

Но иначе обстоит дело с тем, что связано с образами врагов в «Великом гражданине», хотя мы сейчас знаем прекрасно, да и тогда знали, что по сути это все вранье, что агентами иностранных разведок ни Троцкий, ни Бухарин не являлись. И хоть все догадывались, что это не так, на основании поэтики и эстетики Достоевского, на попытке анализа интеллигентского «самгинского» сознания Эрмлер создает историческое полотно. С точки зрения сопоставления с действительностью оно достаточно фальшиво, а с точки зрения психологической убедительности внутри произведения искусства, на мой взгляд, не утратило интереса по сей день.

Что происходит дальше? Все-таки слом, продажа не дается даром, и Эрмлер приходит к полной бездарности в последующих своих фильмах, таких как «Великая сила», — позорная и жалкая поделка, и в своей последней картине, где он снимает Шульгина — консерватора и предреволюционного деятеля, только что вернувшегося на родину. Все, что связано с Шульгиным на экране, — это замечательно интересно, а все, что связано с режиссурой Эрмлера, ужасно.

‹…›

Туровская М. Кино тоталитарной эпохи // Искусство кино. 1990. № 1.