С трепетом переступала сейчас порог ВГИКа. Он, конечно, неузнаваемо изменился. Другой воздух, другие лица. Профессоров, кто преподавал нам, уже нет в живых. Остались только Тамара Федоровна Макарова и Илья Вениаминович Вайсфельд… ‹…›

Это была очень трогательная встреча. Ну, во-первых, она это она. Ничего не изменилось и не изменится. В конце концов, она — символ своей эпохи. Она и Герасимов много отдавали искусству и людям, учили их, и из их мастерской вышли очень достойные художники. Сергея Аполлинариевича она считает, и я тоже так считаю, великим педагогом.

Тамара Федоровна была очень милой. И при этом в ней ощущались огромная внутренняя дисциплина, гордость. И красота. Что ни говорите, есть в ней что-то особенное, выделяющее ее. Она, конечно, все очень хорошо понимает и не считает нужным играть что-то другое. Она сказала, что не отрекается от того, что было. Это был очень приятный разговор, в котором сквозила грусть. Безусловно, они были привилегированными людьми, даже очень. И отказаться сейчас от этого она не может и не должна. А почему, собственно, отказываться? Но чувствовалось, что за этой прекрасной квартирой, за этими замечательными друзьями, за этой интересной и глубокой жизнью стоит пережитая очень жестокая жизнь.

Месарош М. Каждый делает фильм о самом себе // Искусство кино. 1989. № 11.