Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Кощунственные интервалы
О стойкости Шебалина и атаке на современную музыку

В 1948 году во вступительной речи на совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) Жданов призвал к гласности: «Вопросы нельзя загонять вглубь: их нужно выяснить публично».

‹…› В ходе последовавших обсуждений было ус­тановлено, что в заблуждениях композиторов повинен субъективный идеализм. Применитель­но к обсуждаемому вопросу, идеалистический уклон проявляется в том, что художник сам воображает себя ценителем и окончательным судьей своего творчества, «ему нет дела до слушающего его человеческого общества». Как выяснилось, это не случайно, так как из 315 композиторов и музыковедов на политические лекции ходят лишь десяток-другой, даже на лекцию по эстетике проходят 10-12 человек. Мало бывали композиторы и в рабочих коллективах. В ходе дискуссии было высказано убеждение: «Если бы Хачатурян, прежде чем дать свое произведение на концертную площадку, побывал в московских домах культуры, в Доме ученых или во Дворце культуры автозавода им. Сталина, он получил бы много деловых замечаний, в корне отличающихся от того елея и славословия, которые столь щедро расточались друзьями композитора и неко­торыми его прихвостнями и лизоблюдами».

‹…› Положение усугублялось тем, что Шостакович, Мясковский, Шебалин были профессорами Московской консерватории, а Шебалин еще и ее директором. Много сил было приложено, чтобы поссорить композиторов-«формалистов» с народом и классиками. Сколько раз им в укор адресовали слова Глинки: «Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем». Не все, конечно, подвергнутые критике могли утверждать, что только этим они и занимаются. Опальным композиторам досталось и за декадентство, атональность, диссонансы и дисгармонию, за воскрешение интонаций и приемов Баха, Генделя, Гайдна. Был развенчан и Стравинский за то, что он с одинаковым равнодушием создает то католическую мессу в условно-декадентском стиле, то цирково-джазовые пьесы. Мессиан — за мистицизм, Хиндемит, Кшенек, Берг, Бриттен — за дикие созвучия, за воспевание эротизма, психопатии, аморальности. Конечно же, получили свое критики, проявившие беспечность в оценке «декадентов» и «лженоваторов». Попутно была разгромлена «теорийка», что «нас-де поймут через 50-100 лет».

Совершенно не удовлетворил президиум нераскаявшийся Шебалин — ни от музыки своей не отказался, ни педагогических ошибок не признал. Как и Попов, который недостатки своего музыкального языка — «гипертрофию полифонических приемов» отнес не к слепому увлечению чуждыми, буржуазными образцами музыки, а к результатам своей «постоянной и упорной работы над постижением великих основополагающих принципов классической русской и западногерманской музыки». И музыковед И. Бэлза не раскаялся в своих «порочных концепциях». Но в целом собрание прошло по намеченному сценарию, можно было с удовлетворением подводить итог.

Была ли в самом деле в советской музыкальной культуре борьба двух направлений? Думается, была. Композитор Николай Каретников вспоминает: «Были отстранены от преподавания Шебалин, Шостакович, многие другие советские крупнейшие музыканты. На первый план в композиции, в преподавании, в руководстве вышли люди, которые при иных обстоятельствах никогда не оказались бы на ведущих ролях. Под запрет попала не только лучшая советская музыка — от испуга даже Дебюсси перестали иг­рать. По существу, весь зарубежный XX век оказался под запретом. Вот эпизод из студенческой жизни того времени. В аудиторию входит доцент — преподаватель зарубежной литературы, ставит на пюпитр партитуру, открывает ее на первой странице и произносит: «Вот, товарищи, австрийский композитор Малер. Родился в 1860 году, умер в 1911. Написал 10 симфоний, 5 вокально-симфонических циклов. Композитор этот реакционный, буржуазный и статичный. — Доцент закрыл партитуру... — Теперь перейдем к Рихарду Штраусу». Так в 1951 году мы прошли Малера. В руках одного педагога кто-то увидел Стравинского — скандал на всю консерваторию. В общежитии у студентов опять Стравинский — скандал пуще прежнего. Один из учеников Шебалина в 1952 году использовал диссонирующий интервал — из Союза композиторов прибыла комиссия, которая пристрастно допрашивала — кто научил такому святотатству. Студенты не выдали.

Гольдин Л. Как музам помогали // Советская культура. 1988.
11 августа.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera