«Домик в Коломне», к которому не побоялся приступить Чардынин в 1913 году под кровом торгового дома Ханжонкова.
Поэма — только по первому, верхнему пласту — шутка, побасенка с забавной моралью о том, что тому, кто природой принужден бриться, «рядиться в юбку странно и напрасно». Нет, тончайшая виртуозная маленькая «петербургская повесть», автобиографическая, ироничная, печальная, полная личных воспоминаний о Коломне, первом послелицейском петербургском житье-бытье... Из сорока октав «Домика в Коломне» только лишь десять относятся к сюжету как таковому, около пяти вводных образуют экспозицию и оставшиеся двадцать пять — размышления поэта о времени, о жизни, о себе...
Вот на что замахнулись «ханжонковцы»!
«Домик в Коломне» Чардынина по справедливости признан жемчужиной раннего русского кинематографа. Блистательна, отработана до мельчайшей детали игра Мозжухина — Мавруши, продумано и отделано смешное, остроумное экранное «травести» (когда гусар, забывшись, лихо поднимает ситцевую юбку и достает из брюк портсигар, когда он прячет смиренно сложенные мужские руки под фартук и тому подобное). Тщательно, достоверно воссоздан быт, а ныне лента являет еще и ценность историческую, этнографическую. Но...
Потеря зимы невосполнима. Невосполнима потеря графини — прихожанки Покрова, для Пушкина антипода его милой героини: «простая, добрая моя Параша».
Вся история сговора Параши с гусарому Пушкина, как известно, остается между строк. О нраве Параши мы узнаем еще то, что она
То у окна, то на дворе мелькала,
И кто бы ни проехал иль ни шел,
Всех успевала видеть (зоркий пол!)
В фильме же Параша (вводная сцена экспозиции) имеет довольно близкое знакомство с гусарами, а с Маврушой при всяком удобном случае (когда вдова зазевается) целуется-милуется — в исполнении С. Гославской это хитрая бестия!
Так и получался на экране, при всех его безусловных достоинствах, милый фарс. Добротный, ладный фильм-фарс, вполне корреспондирующийся со снятым в том же году и с тем же великолепным Мозжухиным в роли авантюриста Коко фарсом «Дядюшкина квартира».
Это была не неудача, а предел возможностей экрана той поры. Может быть, и не только той поры, но и вообще экрана, которому «Домик в Коломне» и не под силу и, строго говоря, не нужен.
Зоркая Н. Русская школа эксцентрики // Экранные искусства и литература. Немое кино. М.: Наука, 1991.