‹...› Однако сценарий смущал некоторой «автономностью» изображенного в нем детского мира, по отношению к которому образы взрослых приобретали сугубо служебный характер.

Чтобы избежать этой разобщенности и вместе с тем не утратить лирического звучания вещи, требовалась совершенно самостоятельная творческая работа режиссера.

Иначе говоря, режиссер должен был расширить литературную тему Шварца и уточнить адрес сценария. Получилось наоборот: в фильме тема оказалась суженной, адрес же зрителя — утраченным.

Как исчезла из фильма поэзия сценария Шварца? Фильм сделан в уторопленном ритме, совершенно не вяжущемся с жанром сценария, почти без пауз, «не переводя дыхания». Скороговоркой дан пейзаж, хороший лирический пейзаж Шварца, столь важный для эмоционального восприятия происходящего. Авторы фильма явно боятся лирики.

Обращаясь к детскому зрителю и стремясь создать фильм не только о детях, но и для них, авторы «Первоклассницы» забыли, что увлекательное действие является необходимым и неотъемлемым компонентом художественного произведения для детей. Действие это могло быть создано в пределах обыденных поступков детей и взрослых. Сценарий построен как наглядное доказательство привлекательности повседневного, построен, можно сказать, даже полемически по отношению к традиционной фабульности. Истинная привлекательность «Первоклассницы» — это поэтичность поведения обыкновенного ребенка в обычной обстановке. Однако автор сценария счел нужным «оживить» эту обстановку некоей пародией на авантюрный сюжет. ‹...›

В фильме «Первоклассница» нет напряжения реальной опасности, подстерегающей ребенка. Маленькие школьницы «потерялись» в мирном пригородном лесу. Поэтому и тревога учительницы, которая в поисках девочек поднимает на ноги чуть ли не весь город, и появление милиции с собакой-ищейкой, и другие аксессуары фильма приключений, — в контексте подчеркнуто бытового кинорассказа Шварца являются симптомом недоверия сценариста к самому себе.

Реализованная же в фильме, эта ситуация поисков пропавших детей при помощи столь громоздкого аппарата, завершенная заболеванием учительницы, простудившейся в лесу, — приобретает обличье сентиментальное. Дети чувствуют эту сентиментальность и не доверяют даже натуре, показанной на экране. Они правы. Вглядитесь: и лес в фильме как будто бутафорский, и снег не настоящий, и девочки заблудились не всерьез. Какое же основание у юного зрителя волноваться за них и принимать близко к сердцу их судьбу?

В полном соответствии с этим слащавым духом фильма действует и его маленькая героиня — обыкновенная советская девочка Маруся, впервые пришедшая в школу. Не верят дети этой героине и не хотят ей подражать.

Интонации, которые еще оправдывались у маленькой Наташи Защипиной опереточной обстановкой кинокомедии «Слон и веревочка», идут вразрез с жизненной правдой фильма. ‹...› Пример фильма «Первоклассница» показывает, что наличия приятного для взрослых детского образа недостаточно для того, чтобы фильм был интересен самим детям. Школьники не воспринимают атмосферы умилённости, которая широко разлита в фильме: она их просто раздражает. Дошкольникам же перипетии, связанные с перевоспитанием строптивого характера маленькой Маруси, не совсем понятны.

Казалось бы, что взрослые персонажи «Первоклассницы» свободным, непринужденным поведением в кадре смягчат отрицательное впечатление от «игры» маленькой героини и создадут необходимый ансамбль. Однако этого не случилось. Мало того: именно тон иронической снисходительности по отношению к детям и любование ребенком с легкой усмешкой, характеризующие взрослых героев «Первоклассницы», — главным образом и придают фильму инфантильный, псевдодетский колорит, рождающий холодок в зрительном зале.

К тому же актерам в этом фильме, собственно, нечего играть. Им дано только восхищаться непосредственностью, шалостями и успехами Маруси, эпически наблюдая за всеми ее приключениями в школе и дома. Чем занята в фильме якобы очень занятая мать девочки? Ничем. Образ ее отмечен равнодушием к ребенку, в ее материнское чувство невозможно поверить. Что делает хлопотливая бабушка? Она читает внучке мораль: не гоняйся за собаками, не дерись с мальчишками. ‹...›

Да и образ учительницы, несущий в «Первокласснице» наибольшую действенную нагрузку, лишен теплоты и сердечности и превращен в унылый рупор правил хорошего поведения. ‹...›

Бегак Б., Громов Ю. Большое искусство для маленьких. М.: Госкиноиздат, 1949.