Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Кому не завидую — так это космонавтам
Хабенский о Хабенском

Самое яркое воспоминание детства — это когда я провалился в люк. Это было очень сильно. Я, маленький, висел на краю люка, еле держась пальцами... Понимал, что один, никого рядом нет, и я могу туда через мгновение упасть. А дна небыло видно. И я почему-то очень хорошо помню муравья, который полз рядом с моим лицом. В какой-то момент мама поняла, что ее сына не слышно и не видно. Увидела открытый люк и... ринулась мне на помощь! Вот так, кроме того, что она меня родила, еще и спасла мне жизнь.

Был период, когда меня прибивало к разным тусовкам, мы пили вино, сидели у Казанского собора, курили, ходили по чьим-то квартирам. Порывались в концертный зал «Юбилейный», если там выступали Юрий Шевчук или «Алиса». Но это продолжалось недолго, с год наверное. Потом кто-то из ребят затащил меня в театр «Суббота», где я стал монтировщиком, а по совместительству выходил на сцену, сначала в массовке, потом в настоящих ролях. Однажды ярешил попробовать поступить в театральную академию, чтобы проверить себя, у меня и в мыслях не было учиться пять лет. А зачем? Работа у меня была, я имел актерскую ставку и не вылезал из ролей.

Алексей Юрьевич Герман увидел наш дипломный спектакль «В ожидании Годо» и пригласил нас с Мишей Трухиным к себе на съемки фильма «Хрусталев, машину!». Это был один из последних съемочных дней, он специально придумал для нас эпизод. Неделю мы ходили, просто открыв рот — наблюдали, как делается большое искусство.

Сцена — это математика, ты должен донести спектакль от начала до конца, но если из тебя не вылетают куски твоего тела — никто тебе не поверит, уж извините. Так мы были подкованы в школе. И, цокая этими подковами, хрипя поставленными голосами, раздувая ноздри, где бы, что бы сделать такого, чтобы нас сразу услышали, и сразу о нас заговорили, мы и выскочили в эту жизнь.

Мы в нашей компании определили мое амплуа как «комическая старуха». В него входит и комик-неврастеник, и романтический герой, и драматический, и трагикомический, и актер театра и кино, и просто хороший человек. Комическая старуха — это такая алогичность поведения на площадке. Хорошо, что театральные критики навешивают мне разные ярлыки. Это говорит о том, что я стараюсь работать в различных амплуа, овладеваю разными жанрами.

Бывает, что от усталости сохнет мембрана. Иногда просто не хватает сил. Бывает, выходишь на сцену, подходишь к кульминации и понимаешь, что ты внутри просто сухой. Это страшные моменты.

Иногда — когда ты на сцене — от напряжения у тебя вдруг рождается ощущение, что в голове разлетелся шкаф с посудой. Это такой сигнал: все, на сегодня я отыграл. Но хочешь ты или нет, надо продолжать таскать этот разбитый шкаф, потому что зритель тоже хочет, чтобы у него в голове разлетелся шкаф. В хорошем спектакле шкафы всегда разлетаются.

Кино и театр — это абсолютно разные территории, в которых живут по абсолютно разным законам. В театре можно повторить, можно вернуться к сцене на репетиции. Кино — это другое. Ты должен ждать. Сидеть. Вот ты успел обо всем поговорить с товарищем, сидишь уже часов 7-8, и вот заходит солнце и, как наши футболисты или хоккеисты, которые пытаются в последние две минуты забить семь голов, как бы ты себе не отсидел и мозг и все остальное, ты должен быть готов, ты должен держать свой организм в тонусе, должен не сгореть психологически, должен сыграть, пока солнце садится. У меня такое было на съемках «Адмирала». Я видел, как солнце скрывается за зданием и тень вот-вот ляжет на лицо, и я отходил, вставал на цыпочки, чтобы успеть.

В кино ты должен быть готов быстро выстрелить и попасть хотя бы в восьмерочку. Театр — это живая вещь. Сегодня можешь в спектакле или на репетиции попробовать по-одному, завтра попробовать по-другому. Ты имеешь право, знаешь эту реку, все подводные камни, можешь пойти по воде, можешь под водой проплыть, а можешь взять камень и нырнуть с ним.

Лукьяненко написал Городецкого, который не очень сомневается, сражаясь на стороне добра. В нем все-таки больше от супергероя. Мы с Бекмамбетовым решили, что в кино интересней другой, более приземленный, временами беспомощный, изломанный... Что он должен мучиться все время, выбирать. Городецкий-то — живой персонаж. Вот он этим и интересен — cочетанием силы и слабости. В нем сила, которая как бы не очень ему и нужна, которая в тягость скорее. И главная задача его — не стать Иным, а вроде как остаться человеком, что несовместимо, конечно.

В работе над ролью Петра Лещенко [сериал «Пётр Лещенко. Всё, что было...»] меня больше всего заинтересовала история о том, насколько быстро государственная машина может раздавить и превратить в пыль любого художника, любого свободного человека. В дневниках Лещенко я прочитал, что когда он встретился в тюрьме с женой, она его не узнала, — настолько его измельчили и сломали. Это меня и зацепило — какой бы ни был легкий, веселый, талантливый человек, его можно за одну секунду сломать, и все.

Мы с моим большим другом Михаилом Евгеньевичем Пореченковым в свое время написали сценарий для ленинградского ТВ — и выиграли конкурс! Это был наш поклон Тарантино. Тогда вся страна ходила вдохновленная «Криминальным чтивом», — и мы оттуда оттолкнулись, но по-русски. Вот там была вполне юмористическая кровища. Написали две-три серии, и нам предложили их снять, поработать режиссерами. Но мы отказались: мол, писать можем, а так — нет.

Я завидую мастерству фигуристов, гимнастов. Сижу, разинув рот, перед телевизором, смотрю, как они делают все эти пируэты. Я так же завидую путешественникам, капитанам дальнего плаванья. А кому не завидую — так это космонавтам. Конечно, это здорово, — оторваться от земли и попасть в невесомость, а с другой стороны, как можно выдержать такую изоляцию в закрытой капсуле? Я бы умер.

Кантор В. Константин Хабенский: «Давайте проведем этот вечер в живом общении!» // Невский Театралъ. 2015. № 1.

Константин Хабенский. На ночь глядя. Выпуск от 28.12.2010

Никому не советую становиться актером (Интервью В. Дышканта) // Театральная жизнь. 2006. № 5–6.

Правила жизни Константина Хабенского // Esquire.ru

Профессия очень сволочная (Интервью Д. Савельева) // Собеседник.ru. 11 февраля 2006.

Светлая сила (Интервью О. Шакиной) // Premiere. 2004. № 71.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera