Триллер «Бумер» оборачивается экзистенциальной картиной о явных причинах и трудно уловимых следствиях наших поступков, о том, что суета и пребывание «в движении» создают лишь иллюзию жизни, о неизбежности расплаты и еще много о чем — как всегда получается, когда речь идет о настоящем кино. Петр Буслов снял настоящее кино, а Даниэль Гуревич, не случись ледника Колка, стал бы, несомненно, одним из лучших современных операторов — причем не только российского уровня. «Бумер» снят с тем «небрежным», не педалируемым эстетством, добиться которого пытаются сейчас все «модные люди», но очень мало кому это удается.
Лариса Юсипова
Гадания о «Розе». // Ведомости, 18 июня 2003 г.
Все ответвления от прямой дороги сюжета, постепенно деромантизирующие приключенческий пафос путешествия героев, приводят к понятным, предсказуемым последствиям: одуревшего от безделья мальчишку с халявной битой в руках — к преступлению и наказанию, жадного продажного мента — в капкан, милую деревенскую женщину с дочкой от заезжего молодца — к неизбежному браку с местным засранцем, жестокого гада-шоферюгу, из чистой злобы пырнувшего Димона отверткой, — в инвалидное кресло... Этот почти детский, наивный ход, как ни странно, и демонстрирует настоящее режиссерское мышление — способность за простой историей, даже анекдотом выстроить систему многопланового восприятия странных закономерностей и взаимосвязей бытия.
Ирина Любарская
Несладкая жизнь // Искусство кино, № 8, 2003 г.
Сегодня понятие «интеллигенция» вновь перестало котироваться, и только бандит теперь претендует на статус «интересного человека с насыщенной внутренней жизнью». Возможно, спустя годы исследователи посвятят тома изучению этого парадокса. Напишут о том, как пытаемся мы воскресить и накинуть малиновый пиджак на пыльные лохмотья Робина Гуда, как старательно вымеряем проемы, чтобы подогнать выгодную модель под кривые рамки покосившегося общества. И как качает нас от всенародной любви к Робинам Гудам в погонах до самозабвенного обожания Робинов Гудов с бригадой. Но в нашем случае игра в Шервудский лес становится еще и опасной, так как мировые Робины Гуды — в основе своей — собирательный околоидеальный образ, а здешние новоиспеченные «добрые разбойники» грабить уже научились, а отдавать — такая малость — все еще нет ни желания, ни способности. При постигшей нас эпидемии, вызывающей тотальную атрофию образного мышления, все самые светлые и положительные качества, калькой сведенные с потертых, но все еще безотказно универсальных и популярных транспарантов, переносятся на вполне реальных «братков».
Виктория Левитова
Перспективы развития отечественного кинематографа или неосознанная реальность // Киноведческие записки, № 65, 2003 г.
В этом фильме — все наоборот, назло. Никакой «любви», никакой «интеллигентности», никаких сантиментов, никакого проработанного сюжета, никаких звезд, никаких глянцевых лиц, никакого дизайна, никакого «приличного общества», достали! Назло — главными героями будут бандиты, а положительных персонажей не будет вообще. Назло — гражданское общество, под видом строительства которого старшие совершили немало гнусностей, не будет даже подразумеваться. Только унылые среднерусские пейзажи, ядовитые промышленные цвета, грубые, выразительно предъявленные мужские лица. Лично мне «Бумер» представляется абсолютно необходимым стране шедевром. И хотя я несколько старше авторов фильма, готов подписаться под каждым их жестом, под каждым их «назло».
Игорь Манцов
Дебют как проблема // Сеанс, № 19/20, 2005 г.
«Бумер» доходчиво объясняет всем, кто готов обманываться, что криминальный беспредел не так страшен, как его малюют, поскольку эти парни, недобесившиеся в школе, все равно погибнут, и другим тоже рано или поздно воздастся, но по-разному, а минует чаша только современного Иуду, если он, конечно, не повесится где-то за пределами кадра. Эта лента, снабженная якобы изобретенными авторами «флэшфьючерсами» (на самом-то деле уже лет сорок существует термин «флэшфорвардс», антоним «флэшбэка», обозначающий показ опережающего действия), оказывается беззастенчивым кинематографическим аналогом биржевых «фьючерсов», спекулируя на вполне понятном зрительском желании видеть будущее в радужной перспективе.
Сергей Кудрявцев
Много «Бумера» из ничего // Экран и сцена, № 35–36, декабрь 2003 г.
Радостнее же всего — что режиссер проявляет невиданное у нас с времен первого «Брата» и, казалось, совсем утраченное умение балансировать между метафорой и жизнью, мистикой и реальностью и собственную изрядную насмотренность применяет в благих целях, не опускаясь при этом до навязчивого подмигивания зрителю. Из многочисленной генерации тарантиновских последышей, расплодившихся по всему миру сверх всякой меры, Буслов оказался чуть ли не единственным, кто понял: главное у Тарантино — не шутки, не матюги и даже не красная кровь на белых рубашках, а ощущение этой странной геометрии судьбы, в свете которой выходит так, что виноваты все и никого не жаль.
Роман Волобуев
Наша марка // Ведомости, 3 июля 2003 г.
Нынешний зритель без труда идентифицируется с героями с их психологией, сленгом, с их вечной агрессивной готовностью «наехать» на всех и каждого... Радикальность режиссерского жеста в том, что он решает идти до конца и показывает «героев времени» как они есть — «никогда мы еще не видели нас так близко и без купюр» (слова сценариста Д. Родимина). Дело, впрочем, не в «отсутствии купюр», а в отказе от всяких облагораживающих иллюзий и завитушек. В этих парнях есть только то, что есть, — неудержимый напор тестостерона с адреналином при полном отсутствии общепринятых представлений о том, «что такое хорошо, что такое плохо». Нет ни хорошего, ни плохого, ничего, — вперед, поехали...
Наталья Сиривля
Отцы и дети // Новый мир, № 1, 2004 г.
«Бумер» я ценю как профессиональный прорыв, хотя это не мое кино. Это фильм о бандитах без покаяния, о том срезе реальности, где девиации — норма жизни, а бандитизм и бандиты — ее естественный продукт. Петр Буслов, между прочим, ученик Вадима Абдрашитова, ассимилировал голливудскую школу гангстерской драмы и адекватно перевел ее на язык родных осин, упустив одну лишь частность: и у Леоне, и у Копполы угадывается образ Бога Карающего. В мире Буслова Бог умер.
Елена Стишова
И вот мы на свободе... (круглый стол редакции журнала «Искусство кино») // Искусство кино, № 1, 2004 г.