«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
(с Никитой Михалковым беседует Любовь Аркус. «Сеанс», 1999)
<...>
Если честно, то не композиционный перекос кажется мне главной конструкторской ошибкой. Там есть одно обстоятельство, которое очень затрудняет полет...
Меньшиков? Да, в одной сцене крупный план у него неважный...
Я ведь не про лицо говорю и не про грим. Он выдающийся актер, и даже возраст не был бы помехой. Но по энергетике — к сожалению, он даже старше своих лет.
Отчасти вы правы. Но лишь отчасти.
История про юнкеров — очень чувственная, она про щенячий восторг жизни, про тот краткий миг радости, любви друг к другу, неизъяснимого счастья. Эти мальчишки не были такими полгода назад и больше никогда такими не будут... Почему вы Тему не сняли в роли Толстого?
Ну, испугался.
Боялись, что он не потянет, или непременным условием была звезда в главной роли?
Ни то, ни другое. Люба, как вам сказать... Жестокая логика творчества требовала именно того, о чем вы говорите. Но есть вещи, которые... К тебе приходит очень большой артист, никогда ничего ни у кого не просивший, приглашенный на эту роль десять лет назад, и говорит: «Я готов на риск». Сыграть героя на двадцать лет себя младше — чудовищный риск. Олег идет на него, и его шаг предполагает мою способность оценить это и соответствовать этому — совершить не менее рискованный шаг. И я его совершаю.
Если бы у вас была возможность сейчас начать работу сначала — вы бы многое сделали по-другому?
Не знаю... Я не знаю, сделал бы я вообще. Когда смотрю сегодня фильм в зале, чувствую себя Армстронгом, который взглянул на Луну и ужаснулся: ё-мое, неужели мы это сделали? Как это было возможно? Но я всегда считал, что следует доводить до конца начатое, нужно добиваться поставленной цели. Вот именно это мое свойство и вызывает столь сильную негативную реакцию.
<...>
Аркус Л. «Я сделал картину для ста миллионов иностранцев, живущих в моей стране» // Сеанс. №17/18. 1999