<...>
Можно предъявить ему и другие претензии: в частности, так ли уж морально было воспользоваться служебным положением и сослать подальше соперника, построив свое счастье не его беде? Но режиссер, кажется, намеренно обходит эти темные места, сводя их к скороговорке и растворяя — опять же — в атмосфере.
Отрадно, конечно, что Михалков не собирается никого судить — кроме «шариковой молнии» большевизма, закатившейся на остров счастья в образе двух зверюг — энкавэдэшников. Что «конформист» Олега Меньшикова не получился примитивом-подлецом и в лучших сценах тянет на трентиньяновский масштаб. Что Надя Михалкова проявляет на экране чудеса артистичности, а Ингеборга Дапкунайте не уступает молодой Елене Соловей. Что вся картина выдает крайнее напряжение творческих сил, порыв энергии, чуть не пробивший каннскую твердыню.
И все-таки, слушая слова Котова о том, зачем нужны революция и коммунизм (чтобы у всех людей были гладкие пяточки), думаешь не о том, какой Михалков хороший отец, а о том, как трудно сказку сделать былью. И чем эта сказка красивее, тем труднее.
Плахов А. Михалков против Михалкова // Сеанс. №9. 1994