П. Тиман

Впрочем, ни одна русская колония на Западе не была иммобильной — попав в Европу, многие русские кинематографисты перемещались затем из страны в страну в поисках нового дома. Так буквально параллельно со своей работой в Италии А. Уральский и В. Янова снимают во Франции фильм «За монастырской стеной» (одна из трех — наряду со «Смыслом смерти» и с картиной «За ночь любви» — французских постановок продюсера Павла Тимана (Paul Thiemann, все −1921 г.). Фильм «За монастырской стеной», известный во Франции под своим оригинальным названием «К свету», считался утерянным до 1998 г., пока в Нидерландском киномузее не была найдена его голландская прокатная копия, впервые представленная на фестивале «Чинема ритровато» в Болонье. Картина имеет оригинальную особенность — хроникальные кадры Москвы, вмонтированные в художественную ткань фильма, снятого во Франции, возникают как ностальгические видения недавно покинутой родины. Примечательна также та особая тщательность, с которой кинематографисты воспроизводят внутреннее убранство церкви — по соображениям религиозной цензуры деталь невозможная для русского кино до февраля 1917 г. Учитывая, что этот фильм является новым вариантом несохранившейся дореволюционной постановки («Крылья ночи», 1916), осуществленной тем же режиссером, но с другим составом исполнителей, у другого продюсера и в другой стране, можно предположить, что перед нами римейк-полемика. Именно так фильм Уральского и воспринимался советской прессой, в начале 20-х годов еще вполне открытой творчеству эмигрантов:

«Еще одна русская картина парижского изготовления, с участием на этот раз В. Яновой и В. Стрижевского. О ней можно сказать многое из того, что было сказано о русских картинах, изготовленных во Франции с участием Мозжухина, Лисенко, Карабановой, Римского, Свободы и др.

Сюжет картины не нов. Она представляет собой второе издание картины, когда-то поставленной в России (в 1916 г.) фирмой А. Ханжонкова и К° под названием „Крылья ночи“. Ставил эту последнюю картину тот же режиссер А.Н. Уральский и также с участием того же Стрижевского, который снимался и в картине „За монастырской стеной“. Героиню в „Крыльях ночи“ играла 3. Богданова. Варвара Янова — более удачная исполнительница этой роли, и нынешний В. Стрижевский интересней прежнего, когда он буквально начинал свою киноартистическую карьеру». Для фильмов, поставленных русскими режиссерами во Франции, апелляции к их русским кинематографическим предкам — черта достаточно характерная, в то время как воспроизведение на экране России, а уже тем более, вкрапление русской хроники — довольно большая редкость. Как правило, в фильмах, поставленных русскими эмигрантами во Франции, ностальгическая нота выражается больше в попытке консервации стиля русского дореволюционного кино, чем в непосредственном стремлении воспроизвести образ России на экране.

<...>

Елизавета Тиман (?) В этой главе мы уже упоминали имя Пауля Тимана — основателя русского кинопроизводства в Париже, поставившего три фильма на своей студии в Жуанвилле. Однако после этого, в начале двадцатых годов его следы теряются. Еще меньше мы знаем о том, как сложилась после революции судьба его супруги, Елизаветы Тиман, помощницы мужа и, фактически, исполнительного продюсера его студии, привлекшей к работе на «Русской золотой Серии» Вс. Мейерхольда. В архиве «Альбатроса» сохранилось письмо оператора Н. Рудакова к А. Каменке (Венсен, 14 ноября 1931 г.), из которого следует, что в начале тридцатых годов Е. Тиман пытается создать собственное кинопредприятие и надеется на поддержку Каменки. Ниже мы приводим выдержку из этого письма, не имея возможности дать комментарий столь любопытному факту:

«<...> Счел нужным предупредить Вас еще раз о тех возможностях, которые открывает тимановское дело. Финансировать ей это дело обещал не кто иной, как Гульд.

Я думаю, это солидно... Сейчас к ней уже начинают липнуть всякого рода кинопаразиты, и это дело огромного морального значения, — может или не состояться, или получить такие формы, что лучше бы ему и не родиться. Сама она придает исключительную ценность Вашему сотрудничеству в этом деле, зная Вас как редкого джентльмена и как человека абсолютной порядочности.

Это не мои слова, но я охотно под ними подписываюсь.

Кажется, денег с Вашей стороны может даже и не потребоваться почти совсем.

Нужна, главным образом, организация, моральный авторитет, который не оставляет никаких сомнений, что деньги, вложенные в это депо, не будут израсходованы, ну, скажем, — на парфюмерию. Во всяком случае, во вторник, когда я позвоню Вам, чтобы узнать у Вас о дне и часе свидания с Тиман, не откладывайте его надолго, это ее личная просьба.

Остаюсь искренне преданный Вам Н. Рудаков».

Может быть опубликованный нами фрагмент письма позволит кому- то из коллег пролить свет на эту загадочную историю.

Нусинова Н. Когда мы в Россию вернемся... Русское кинематографическое зарубежье. 1918-1939. М., 2003. С. 65-90.