Становление молодой советской кинематографии проходило в напряженной борьбе различных групп и тенденций, о чем немало написано в нашем киноведении. <...>

Само это обновление отнюдь не исключало, а даже предполагало обращение к опыту западной кинематографии, в том числе и американской. Однако из нее бралось преимущественно то, что отвечало стереотипам развлекательного кинематографа. Так возникала поразительная смесь нижегородского с голливудским, что отличает многие картины первой половины 20-х годов и о чем красочно писал Н. Лебедев. «Учитывая успех иностранных приключенческих лент, значительная часть режиссеров срочно перестраивается на постановку фильмов этого жанра. Появляется целая серия „красных детективов“: „Дипломатическая тайна“, „Борьба за ультиматум“, „На крыльях ввысь“, „Человек человеку — волк“ и т. п. На экранах забегали похожие на американцев русские белогвардейцы-диверсанты, пытающиеся взрывать советские заводы, портить самолеты, похищать дипломатические документы. Их обнаруживают, преследуют и в последней части настигают и обезвреживают такие же похожие на ковбоев комсомольцы-физкультурники и комсомолки-акробатки». Технически наши картины были сделаны ужасающе грубо, художественно невыразительно: жалкая копия не лучших западных образцов. И только отдельные фильмы выделялись в общем потоке. К ним в первую очередь надо отнести фильм «Красные дьяволята» И. Перестиани, первое удачное произведение советского кино о гражданской войне. Его прокатный успех в первые годы превысил успех наиболее ходких иностранных боевиков. В фильме весело и задорно разыгрывалась история трех юных разведчиков. Не только публика, но и критика восторженно приняла фильм. Известный тогда журналист Вл. Ерофеев отмечал, что «И. Перестиани и как сценарист, и как постановщик не только усвоил методы лучших американских мастеров, но отчасти и превзошел их. Ибо наряду с захватывающими трюками и чисто американским темпом и монтажом не забыто и содержание».

Рецензия напечатана на второй странице «Киногазеты», а на первой — помещена статья самого И. Перестиани, в которой он фактически опровергает критика. Называется она «Об американизме». Американский монтаж, утверждает режиссер, неприменим в русских фильмах. «Монтаж картины всегда глубоко национален... Какой темп нашей жизни — таким и будет наш монтаж. Для меня это ясно. Так же ясно, что там, где американец будет действовать по секундным стрелкам, мы посчитаем по минутной... „Американизм“... будет оклеветанием русской жизни, и все потуги в эту сторону есть едва ли не скрытое бессилие понять самого себя».

Это высказывание интересно с разных точек зрения. В частности, оно свидетельствует о какой-то, совершенно не изученной нами, глухой борьбе «русистов» и «американистов» в кинематографической среде. Ее сейчас нет возможности касаться. Отметим другое. Традиционалисты, к которым в конечном счете относился и Перестиани, не избегали обращаться к опыту американского кино, но более всего они тяготели к повествовательному, сравнительно «спокойному» западноевропейскому и старому русскому кинематографу, и не случайно, что «Красные дьяволята» стали уникальным произведением в творчестве Перестиани; остальные его картины, уступающие по своим художественным параметрам вышеназванной, поставлены в общем русле старых традиций.

Громов Е.С. Лев Владимирович Кулешов. М.: Искусство, 1984. С. 127-128.