«Гриф это прием борьбы, состоящий в зажиме рук противника у кистей, почти до полного их омертвения. Прием этот доступен только борцам с очень сильными руками».
I.
Не любили старые рыбаки дочку покойного виноградаря Анастасия Кристу. Сплевывали на три стороны, если встречали ее, собираясь на промысел...
— От дурного глаза, — говорили они.
А когда случалось запоздать и на скале у поворота в лунном свете рисовалась фигура девушки, суеверные дети моря крестились и бормотали молитвы, прячась за парусами баркасов...
2.
Криста рано осиротела. Выросшая на воле без призора среди оставленного ей отцом виноградника, она быстро развилась физически и к девятнадцати годам была вполне созревшей, очень красивой, но своенравной и изменчивой, как море, на берегу которого она любила лежать полуодетая целыми часами.
Молодежь чуждалась девушки... Замкнутая в себе она выросла дикаркой. И пытавшимся приблизиться к ней путникам, не раз влетало от красивого зверька, каким на самом деле была Криста.
3.
Лето стояло солнечное, знойное... Под горячими лучами заливался сладкими соками виноград... Эти лучи будили в девушке неосознанные желания... Бродила она среди виноградных кустов изнывающая, томящаяся, ждущая...
Однажды утром увидела она, как подходила шлюпка к проходившему пароходу, как спустились в нее два человека в направлении к берегу.
4.
А на берегу стоял грек Аморандос среди удивленных прибытием пассажиров — рыбаков и женщин. Довольный грек объяснил им:
Это итальянцы, отец и сын... Я продал им свой виноградник и дом...
А те, смеясь, поздравляли:
Дом... такие старые развалины... Молодец!
5.
Провожаемые Аморандосом, внимательно осмотрели приезжие свое новое владение, побывали в комнатах, в винограднике и глубоком подвале, куда вела старая подвижная лестница — и где лежали бочки с вином. Сырой и темный подвал имел зловещий вид.
6.
А пока они осматривали имение, из-за цветущих кустов на юношу не отрываясь глядели жадные, влюбленные женские глаза.
7.
Немножко позже Аморандос сидел с приятелями, вспрыскивая продажу, и говорил о необычайной силе приезжего:
Это знаменитый борец Карло де Милано, — пояснял он слушателям. Смотрите, он шутя, расплачиваясь, согнул серебряную монету двумя пальцами...
8.
На утро отец и сын принялись за работу в винограднике. Для начала они стали окапывать кусты.
В сына из-за кустов кто-то бросал камушки.
Когда отец пошел готовить завтрак, юноша крадется по саду, раздвигая цветущие кусты и, неожиданно для Кристы, появляется сзади нее. Она не замечает приближения, занятая бросанием камней. Он засмеялся.
Она вскрикнула и исчезла.
9.
А вечером они встретились на берегу моря.
Прошли к скале, взобрались на нее, и завороженные безмерностью морскою, зачарованные лунными лучами, слились в безумном поцелуе.
10.
В те часы отец юноши полураздетый сидел у своего дома, жадно пил терпкое душистое вино и грезил о прошлом.
Вот он улыбающийся, в силе, украшенный лентами и медалями — чемпион.
Знатная дама в карете посещает его. А потом на крыльцо его дома подкинули мальчугана.
Он нежно полюбил ребенка и стал копить для него деньги. Слава его была в зените. Афиши привлекали публику. необычайная сила его рук дала ему прозвище «Человек со стальным грифом».
Но он много кутил... Однажды его постиг легкий первый удар. Доктор категорически запретил бороться и пить...
11.
Очнувшись, он думает: где же мой мальчик?
Идет по лунному саду. У изгороди, сложив рупором ладони, кричит:
Лю-чи-а-но!
12.
Встрепенулись те на берегу... Припал юноша к груди возлюбленной прощальным поцелуем и послушно побежал на зов отца.
13.
А на серебряном песке осталось истомно раскинувшееся тело женщины, обнаженные ноги которой жадно лижет влюбленное море.
14.
Юноша рассказал отцу о своей любви.
Приведи ее — сказал старик.
15.
Смотрит на нее суровый хмурый отец. Подчиняется обаянию красоты, силе женских глаз. Благословляет детей.
16.
Празднуют свадьбу, танцуя в саду у цветов, обильно напиваясь вином из старого подвала.
17.
Была ночь, когда бушевало море. Неслись чьи-то жалобные крики... Погибал рыбачий баркас. Молодой муж бросился с людьми в шлюпку — на помощь, не пускала его жена, но отвел ее отец. Поехали... перевернуло шлюпку... Привезли его иззябшего, мокрого. Захворал он...
То сменяясь, то вместе, сидели над ним отец и молодая женщина. Часто встречались их взгляды. Конфузился отец, отходил, пил вино.
Но пьянило вино... И пьянели глаза...
18.
Криста никогда не знала «нельзя». Ее воля была ее царицей... И ей нравился суровый отец.
И вот однажды вечером вышла она из дома в сад. Отец, пивший под старым деревом вино, указал ей место рядом с собою...
И она приняла от него кружку вина.
А когда у нее закружилась голова, она рассмеялась и не то нечаянно, не то нарочно уронила свою голову на грудь отца.
19.
Безумными грешными поцелуями покрывал он тело слабо отбивавшейся женщины.
А она, прильнув к нему, трогала волосы на его голове...
Правда ли — спрашивала — что ты такой сильный... У тебя руки, как из железа... Вот гвоздь в столе, вытащи его.
Он, улыбаясь, легко исполнил ее каприз.
Она целует его руку.
20.
Позже ночью сидела она, борясь со сном, у постели больного. Точно волк смотрел на нее через окно отец, а затем, тихо войдя, схватил женщину за плечи сзади и увлек из комнаты.
21.
Спал больной, спал и отец, раскинувшись в саду на одеяле, когда Криста ранним утром по дороге к роднику, где брала она воду, встретила могучего красавца-татарина Селима на вороном коне.
Ловко соскочив, подошел он к женщине, смело посмотрел в ее глубокие влажные глаза и просто сказал:
— Ты мне нравишься...
Закинула Криста голову... Вот смельчак... Но какой красавец! А тот нагибает лицо все ближе, ближе...
— Где ты живешь?
— Пойдем — покажу...
22.
Идут. Селим ведет коня в поводу. Приходит к дому.
— Вот где...
Он вынул из кармана цепочку какую-то, перед собою держит, показывает. Потянулась к ней Криста. А тот ее обхватил и как ожог — поцеловал.
Вырвалась. Убежала.
Крикнул ей вслед Селим:
— Вечером ждать здесь буду...
Сел — уехал.
23.
Отец в саду встретился.
— Где была?
Молчит...
Приласкать хотел, оттолкнула, по руке ударила... Еще шаг, облила водой, ушла в дом.
Помертвел старик...
24.
Поправляться стал Лючиано. Но возмужал, постарел, бородой оброс, и ревматизм ходить мешал. Помогали ему оба. На солнышко выведут. По саду гуляет то с отцом, то с женою. Зло те оба друг на друга глядеть стали.
Воровски по ночам убегать стала Криста...
25.
Не спалось раз старику. Ходит кто-то. Дверь скрипнула входная. Встал, подошел к окну... Видит в саду женская фигура промелькнула. Бросился вниз — за нею. Чем ближе, тем больше крадучись... Раздвинул ветви... Увидел... Убить бросился... Но подкосились ноги, крикнул и упал. Разбежались любовники.
26.
А на утро сын нашел отца. Сам поднять был не в силах, созвал людей и увидели они, что старика разбил паралич... Принесли, посадили в кресло. Отнялись ноги, язык...
Робко подходит Криста, но увидев, что он не говорит, невольно делает радостное движение...
И тут встречаются глаза женщины и паралитика.
27.
Разбитый старик прикован к креслу. Он ненавидит женщину. Она платит ему тем же.
28.
Сын целые дни занят. Бегает по хозяйству, озабоченный, прихрамывающий. Сел в тележку. Поехал в город...
29.
И сейчас же, как он уехал, в окне появляется Селим, ставший в отсутствие мужа постоянным гостем дома...
Не стесняясь присутствием больного. Криста целует его и выходит в сад.
Напрягая силы, вытягивает голову прислушивающийся старик, и судорожно сжимаются и разжимаются пальцы его рук...
30.
Вернувшись, Криста вспоминает, что старик не ел ничего. Ставит чашку. Кладет хлеб.
Стук в дверь. Это опять Селим. Идет к нему.
Тот несколько конфузится под взглядом старика. Тогда Криста говорит: Помоги мне! И они поворачивают старика спиной... Так сидит он, пока Селим в комнате, слыша их речи, их поцелуи.
31.
Когда ушел Селим, она подходит и поворачивает кресло... Слабой рукой пробует ухватить ее руку старик. Она вырвала руку, ударила его по лицу и, нагнувшись к нему, с пылающими глазами кричит:
— Проклятый! Ненавижу!... Ненавижу и тебя, и твоего сына.
Уходит.
По лицу старика текут бессильные слезы.
32.
Постепенно потребность мучить старика становится сладострастием Кристы. Она кормит его обедом. Сама бросает в его чашку кости и объедки, как собаке. Не подвигает ему воды, когда он мыча просит пить.
33.
Однажды Лючиано повез в городок продать бочонок вина и пару баранов.
Криста проводив мужа поднимается на балкон дома и вешает на его перила большой платок.
34.
Спустившись, ждет.
Старик, избегая глядеть на нее, сидит, закрывши глаза.
Появляется Селим.
Она бросилась ему на шею. Он указывает на старика. Она махнула рукой и вновь целует его. И вновь конфузится Селим... Тогда она накрывает лицо и голову старику головным платком, берет Селима за руки, тянет к дивану — садятся, впивается в его губы поцелуем...
35.
Селим уходит. Она сдергивает платок. Лицо старика ужасно... Она дразнит его, потягиваясь, как тигрица, после пережитых минут сладострастия.
36.
Но вот и время вернуться Лючиано. Криста небрежно накрывает стол, вынимая посуду из буфета. Чашку старика выплеснула за окно и не помыв, ставит перед ним. Отрезала, бросила ему ломоть хлеба.
Нет вина. Графин пуст. Зовет работника. Дает ему ключ и фонарь.
37.
Работник идет в погреб. Отворил дверь, начинает спускаться, и под ним разрушается старая лестница. Фонарь падает вниз... Сам он чудом спасается и выбирается наверх по остаткам лестницы.
38.
Страшно взволнованный вбегает работник в комнату и рассказывает ей и старику, что он чуть не убился. Она предлагает ему сесть ужинать. Он отказывается.
— Что ты!.. Мне теперь кусок в горло не пойдет...
39.
Лючиано приехал. Посылает работника выпрячь, выводить и накормить лошадь.
Целует отцу руку, нежно гладит голову. Старик радуется.
Садятся есть.
Усталый Лючиано тянется за вином. Вина нет. Почему?..
Короткое, но ужасное молчание. В этот миг в душе женщины рождается и побеждает мысль убить мужа, и в тот же миг старик угадал ее мысль.
Принеси ты, — говорит она, — я забыла...
Подает ему кувшин. Старик что-то мычит. Движение сына.
Что ты отец?..
Ничего ничего, — вмешивается Криста... — Он тоже хочет вина...
А где фонарь?
Там... там... Иди же...
Она ведет его к двери, ведущей к погребу.
Она ждет последнего крика мужа. Ждет и старик.
Крик. Он там упал. И мрак погреба поглощает тело.
Полная сознания свободы она поворачивается, и смертельный ужас отражается в ее глазах и сковывает все ее тело.
Поднятый страшною силою любви к сыну и гнева на женщину паралитик встал с кресла и впился руками в шею женщины.
Она, как птица, попавшая в силок, трепещет в его железных руках и падает к его ногам мертвой. Упал и он.
Неведомов Ив. Гриф старого борца // Пегас. 1916. № 8. С. 3-10.