Модные в настоящее время исполнители песенок богемы — Сабинин и Инсаров — обязательно включают «Мурочку» в свой репертуар. Этот мотив, — популярный, как английское «Типперари», не блещущий особой мелодичностью, но легко запоминающийся, — даже успел немного надоесть.
Все, что популярно, все, что известно в музыке, в литературе, в поэзии, все это переносит Великий Немой на полотно своего экрана. немудрено поэтому, что мы увидели на просторе, устроенном фирмою «Орел», и кино-иллюстрацию «Мурочки-Манюрочки».
Песенка эта сама по себе представляет обширнейшее поле для режиссерской фантазии, давая лишь некоторыми своими строфами очень ценные и очень понятные указания. К сожалению нужно признаться, что со стороны построения самого сценария — картина эта не дает полного удовлетворения. Начинаясь очень красиво в рамке богатого цветочного магазина и затем на фоне очень милых жанровых картинок в кинематографе, «Мурочка» заставила нас ждать и в дальнейших сценах красоты и интересных моментов. Но в следующих частях «Мурочка» уже несколько расхолаживает. Слишком уж много банальности. Правда, эпизод-то жизни, рассказываемый в строфах «Мурочки» банален донельзя, но как-то инстинктивно желалось, чтобы режиссер приложил старания к тому, чтобы «облагородить банальность» (читатель да простит мне такое «mot»).
Впечатление же получилось такое, что режиссер как будто поленился внести разнообразие и ограничился фразами песенки, которые ничтоже сумняшеся, и перевоплотил в экранные сцены. Песенка рассказывает, что Мура «стала содержанкой заправилы банка», и сейчас же вы видите, как Мура, не отступая ни на один шаг, идет к старичку.
Далее старичок решил уйти от Муры, «нашел себе другую фею». Сейчас же вы видите, как старичок «уходит от муры» и в следующей картине «находит себе другую фею». «Фея» эта очевидно обладает какими-то скрытыми достоинствами, ибо по внешности, да и по возрасту она скорее ровесница банкира, чем Муры. Ну, что же поделаешь... Сердце человеческое загадка... Заключительные слова песенки «вернись... очнись» герой говорит, конечно, в морге и, конечно, у трупа Муры. Словом, точность в иллюстрации слов песни безупречная.
Такова сила правила, которым руководствовался при постановке режиссер: «Из песни слова не выкинешь».
Впрочем, у картины есть свои несомненные плюсы — прекрасная постановка и игра артистов. В особенности — г. Лихачева — художника (раз песенка богемы, то обязательно должен быть художник, иначе невозможно...) и г-жи Читориной — Муры. Этой последней удалось вложить в свою роль много юношеской живости, беззаботного веселья и легкомыслия наивной девочки, стремящейся к роскоши.
Блажевич О. Из песни слова не выкинешь (После просмотра «Мурочки-Манюрочки») // Пегас. 1915. № 2. С. 72-73.