Открытое письмо Торговому Дому «П. Тиман и Ф. Рейнгардт»
Милостивые Государи!
Я просмотрела сейчас всю картину «Ключи счастья» и хотела бы поделиться с Вами моими впечатлениями.
Прежде всего не могу не выразить Вам моего восхищения Вашей работой. С технической стороны она безукоризненна. Вы трудились над постановкой четыре месяца. Вы вложили в нее много любви и таланта. Сцены в Венеции высокохудожественны и оставляют глубокое впечатление. Прекрасны пейзажи Малороссии, эти дубовые леса, эта высокая трава, в которой Маня с Соней рвут полевые цветы. Роскошен палац Штейнбаха, парк и оранжереи: обыкновенный театр не может создать такой обстановки, показать нам красоты природы. В этом преимущество кинематографа.
Прошу передать мою благодарность режиссерам, г. Гардину и г. Протазанову, как и всем артистам. Вы помните, конечно, как долго я колебалась, прежде чем дать мое согласие. Мне всегда казалось, что сложные психологические драмы не по плечу кинематографу, который весь — движение. Я в этом убедилась теперь. В Вашей постановке бледнее всего вышел сложный не совсем обыденный роман Марион с Гаральдом, весь написанный мною в полутонах. Зато ярко и необыкновенно выпукло изображены все сильные душевные движения: стихийная страсть Нелидова, высокая любовь Штейнбаха, мятежные поиски и страдания Мани... Игра Троянова (Нелидов) прекрасна. Преображенской в роли Мани была дана трудная задача. Она с честью вышла из этого испытания. Много в игре ее красивых и захватывающих моментов. А главное, она сумела уловить отличительные черты Мани: ее непосредственность, порывистость, ее постоянное стремление ввысь. Преображенская всегда изящна. Очень хороша и трогательна госпожа Жасмен в роли Сони, Шатерников в трудной роли сумасшедшего еврея, г. Токарский (брат Мани) и госпожа Уварова (мать Мани). Койранский в роли Яна дал типичную, прекрасную фигуру. Но выше всех похвал игра Максимова (Штейнбах) и Волкова (Гаральд). Эти оба артиста играют сейчас так, как со временем все научатся играть для кинематографа, все выражая мимикой без подчеркивания и шаржа; слова заменяя жестом, но опять-таки без усиленной жестикуляции и ненужной досадной суетливости. Г. Максимов в Штейнбахе дал образ, полный благородства, внешнего и внутреннего изящества, подчеркнул характерную черту его чувств к Мане: духовность и самозабвенье.
А. Вербицкая о картине «Ключи счастья» и о кинематографе // Сине-Фоно. 1913. № 1. С. 28.