Просмотр начался с французской фильмы.

И.В. [Сталин]. Пока налаживали аппаратуру, интересовался актером Инкижиновым, считая его весьма способным актером. Указал, что зря человек сбежал. Теперь, вероятно, локти грызет, да поздно.

Б. Ш[умяцкий] указал, что Инкижинов во Франции сходит на нет. Причина — однообразие и недостаточное знание французского языка (сильный акцент). В «Амоке», например, ему уже дана второстепенная роль слуги.

И.В. поинтересовался, что за лента «Амок» и в какой мере Франции удался опыт экранизации Цвейга.

Б.Ш. рассказал, отметив, что фильма по общему признанию плохая и что опыт киноинтерпретации Цвейга не удался. От оригинала осталась только линия доктора и любимой им женщины. Но вся экзотическая часть об Амоке, если не считать нескольких планов, совершенно выпала. Получился холодный, медлительный, отчасти даже заумный фильм, ничего общего с сантиментальной мелодрамой Цвейга не имеющий.

И.В. В этом опасность заумничанья при всяких переделках. Я много видел театральных переделок и ни одной хорошей. Вот кино «Иудушка Головлев» еще неплохо вышел. Дело, очевидно, в том, что, переделывая форму произведения, люди плохо справляются с созданием условий, которые требует кино-динамичность. Сейчас вообще перед Вами стоит эта задача. Надо перевоспитать режиссеров, чтобы они понимали, всякие длинноты растут в неудачи. Даже самые лучшие фильмы от одной, двух затянутых сцен теряют значительную часть своего обаяния. Кроме воспитания тут надо применить крепкое руководство. Не слушает режиссер добрых советов, надо заставить, раз это для пользы дела, искусства...

Во время просмотра «Головы человека» И.В. все время наблюдал за игрой основных героев: шефа сыщиков, за мнимым убийцей, за действительным убийцей (Инкижиновым). О работе детективов бросил замечание, что, конечно, на ленте они облагораживают свои приемы, но, тем не менее, постановка работы, когда детектив, раз напав на след, старается до конца вскрыть преступление, интересна. Несколько раз спрашивал — скоро ли кончится картина, указывая, что метраж ее слишком длинен (2753 мет.), что длинные картины, как правило, менее доходчивы, что лично он не может осилить картину, если она идет полтора часа, что будь он режиссером, то он никогда бы не был врагом самому себе и старался бы давать ленту более динамически и более короткой.

<...>

В зрительном зале Сталин, или «Записки Шумяцкого». Документ №7 // Запись беседы И.В. Сталина с Б. Шумяцким во время просмотра кинофильмов «Голова человека» (Франция), «Чапаева», хроники 7–8 ноября 1934 г.