Валерий Инкижинов приехал в Санкт-Петербург из Иркутска накануне революции, в 1916 году. Он прибыл туда не один. По свидетельству Марии Михайловны Сахьяновой, известной бурятской революционерки, которая жила в то время в Санкт-Петербурге,
Валерий приехал вместе с отцом и большой семьей Сергея Шаракшанэ <...>.

В Петербурге земляков тепло и радушно встретил Цанид—хамбо
Агван Доржиев, и они устроились жить при буддийском дацане.

Валерий поступил в Политехнический институт, начались занятия. Но однажды студент пошел в театр и вернулся оттуда потрясенный. Он влюбился... Влюбился в театр!

После некоторых раздумий Валерий решает бросить институт и
отныне посвятить себя театру...

Театральная студия Всеволода Мейерхольда находилась на улице
Бородинской, именно туда и пришел Валерий Инкижинов. Пришел
однажды, чтобы остаться в мире театра навсегда.

Несмотря на то, что Валерий был не очень высокий, — ростом 167
сантиметров — он был очень подвижный, живой в общении, притягивал к себе искренней непосредственностью и естественностью поведения. Внешне он был очень привлекательным, даже красивым, особенно поражали его яркие, необычные для азиата, светло-зеленые глаза!..

Достаточно плотный, крепко сложенный, он был при этом совершенно изящным и пластичным в своих движениях.

Неслучайно его однокурсница по театральной студии актриса А. Смирнова-Искандер писала потом в своих воспоминаниях «Валерий Инкижинов покорил всех нас... какой-то своей виртуозной, акробатической и пластической техникой. Гибкость и ловкость движений были у него сверхъестественные, напоминающие пластику тигра, кошачьи движения».

Всеволоду Мейерхольду молодой симпатичный бурят понравился
сразу. Совсем нетрудно понять: почему. Валерий был необыкновенно талантлив, причем талантлив во всем. Он поразил всех, особенно Мейерхольда, своим умением двигаться, разговаривать, он притягивал всех совершенной пластикой и естественностью каждого своего движения. Впоследствии именно он помогал Мейерхольду в выработке новых упражнений по «биомеханике».

Возможно, именно с появлением в студии Инкижинова и зародилось у Мейерхольда мысль о будущей системе — «биомеханике». Вместо с В. Инкижиновым они составляли различные виды упражнений, необходимые для поведения актеров на сцене...

Мейерхольд очень любил и ценил Валерия Инкижинова. Вот что писал он Варваре и Ольге Сафоновым в июне 1917 года: «Ставлю Сологуба „Навьи чары“. Художник у меня хороший: Татлин. Помощник тоже хороший: Инкижинов. Инкижинов — мой официальный помощник. Мы с ним всегда вместе. Вместе сценарий стряпали, вместе ставить будем»...

Студия на Бородинской была известна в Санкт-Петербурге своими новшествами и творческими исканиями.

Но в октябре 1917-го грянула революция...

Всеволод Мейерхольд революцию принял. Он заявил А. В. Луначарскому, что готов служить революции и новому революционному театру. И его сразу назначили ответственным за театральный отдел Наркомпроса. Мейерхольд переехал в Москву...

Опасаясь революционных событий, Валерий Инкижинов уехал из Петербурга на родину, в Иркутск. 14 октября 1920 года В. Инкижинов
написал своему наставнику из Иркутска: «Так радостно и тревожно знать что Вы, Всеволод Эмильевич,... в Москве. Радостно, ибо Вы вернулись, и все слухи о различных Ваших судьбах неоправданны... Вы вновь у двигателя театра... Тревожно за себя... Помните ли Вы меня... хотите ли помнить?.. Не зная этого, не могу писать Вам больше».

Вскоре Всеволод Мейерхольд предложил Валерию вернуться в Москву, чтобы работать рядом с ним. Инкижинов приехал, и тут
же был назначен одним из заместителей главного режиссера в Театре имени Мейерхольда. Он начинает играть в Театре РСФСР—I и одновременно преподает в Государственных высших режиссерских
мастерских (ГВЫРМ).

Среди его слушателей в ГВЫРМе были молодые, начинающие Сергей Эйзенштейн, Иван Пырьев, Сергей Юткевич, Григорий Александров и другие...

Сегодня смело можно сказать, что Валерий Инкижинов стоял у истоков творческой судьбы этих великих режиссеров советского кино.

Сергей Юткевич вспоминал: «В приемной комиссии ГВЫРМа были В. Мейерхольд, И. Аксенов... Рядом с Мейерхольдом... примостился ладно скроенный низкорослый монгол... Это был Валерий Инкижинов, позднее прославившийся исполнением главной роли в фильме „Потомок Чингисхана“. Инкижинов считался большим специалистом по движению и был главным помощником Мейерхольда в этой области...».

И далее он пишет: «... В отсутствие Мейерхольда с нами занимались Валерий Инкижинов и Зинаида Райх <...>.

Упражнения, которые придумывал Инжижинов, с каждым днем
усложнялись... Требовалось все больше и больше физической подготовки... этому способствовали также ставшие регулярными уроки акробатики...».

Инкижинов был редкостно талантлив. Ректор Высших Режиссерских
Мастерских (ГВЫРМа) И. Аксенов вспоминал позднее, что «...на занятиях по „биомеханике“ не было равных Инкижинову... в упражнениях по нанесению и принятию ударов ножом».

Авторитет студии, где занимался Валерий Инкижинов, был так высок, что над ней взяла шефство группа «содействующих», в которую входили известные поэты — символисты Валерий Брюсов, Александр Блок, Александр Скрябин, Михаил Кузьмин, Николай Гумилев.

Каждая постановка В. Мейерхольда привлекала огромное внимание зрителей. Почти всегда рядом со своим наставником был и Валерий Инкижинов. Он ассистировал В. Мейерхольду на равных в постановке спектакля «Смерть Тарелкина», который получил признание зрителей и потрясающий успех.

На афишах спектаклей в 1922 году их фамилии стоят всегда рядом, включая и фамилию Сергея Эйзенштейна, который был его другом и соратником по театральной студии В. Мейерхольда.

В. Инкижинов помогал Мейерхольду не только в качестве педагога и режиссера, но еще и играл в некоторых его спектаклях, например,
в знаменитом «Великодушном рогоносце» вместе с известными, уже
получившими признание публики артистами Марией Бабановой и Игорем Ильинским..

1922 году Валерий Инкижинов и Сергей Эйзенштейн дали интервью для журнала «Зрелища» и рассказывали о своей системе —
«биомеханике» так: «Основы тватральной „биомеханики“ впервые
были нащупаны в студии Мейерхольда в 1915. Начатые работы над
созданием новой системы движения человека явились результатом
изучения техники движения итальянских комедиантов времен комедии „дель арте“.

Робота продолжались В. Мейерхольдом в 1918 году в Петербурге
на Курсах мастерства сценических постановок под названием „Техника сценических движений“ и наконец в 1920 — 1921 гг. в Москве, в Лаборатории актерской техники при театре РСФСР-1. Уже с 1918 года Всеволод Мейерхольд назвал эту систему театральных движений „биомеханикой“.

Возникшая на изучении сценического движения, она дает нам основы движения человеческого организма и возможности создания новой механики движущегося человека — новой его двигательной организации.

Законы „биомеханики“ основаны на точном изучении и осознании
физиологической конструкции человеческого организма.

На основании данных изучения человеческого организма биомеханика стремится создать человека, изучившего механизм своего тела и могущего в идеале его совершенствовать.
Современный человека не может не механизировать двигательных элементов своего организма.

„Биомеханикой“ устанавливаются принципы четкого аналитического выполнения каждого движения, в целях наибольшей четкости установлена дифференциация каждого движения.

Современный актер — должен быть показываемым со сцены как совершенный автомотор. Всякое движение отдельных групп мускулов должно восприниматься зрителем как моторный рефлекс работы всего тела — аппарата.

Создание „биомеханики“ явится созданием человека, приспособленного в своих двигательных явлениях к условиям нового быта.

В театре, который выражает социальную атмосферу данной эпохи, необходимы актеры, воспитанные на новой системе».

Рыбина Г.А. Санкт-Петербург // Рыбина Г.А. Бурят Валерий Инкижинов в европейском кино. Иркутск, 2007. С. 10-13.