(...)

До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что Саши Татарского нет больше с нами. Это так неожиданно, так жестоко и несправедливо. Он был в расцвете творческих сил, полон энергии, планов, проектов, которые осуществились бы под его руководством. Нам всем будет очень не хватать его: и тем, кто знал Сашу близко, и зрителям, которые полюбили его и его картины.

Я вспоминаю нашу первую встречу... Даже не встречу, а... просто. Тогда я впервые обратил на него внимание. Это было в середине 70-х годов в Киеве, на студии научно-популярных фильмов. Я часто бывал там как председатель секции и принимал участие в обсуждениях и собраниях. И на одном отчетном собрании среди прочих выступил высокий кудрявый молодой человек, который начал говорить не так, как все остальные, резко, я бы даже сказал, дерзко, критиковал происходящее на студии. По-моему, он был прав, хотя я не помню точно, что именно он осуждал. Зал встретил его неодобрительно. Не потому, что все были с ним не согласны, а потому, что это говорил новичок, только что пришедший на студию.

Потом была встреча уже личная. Она состоялась в начале 80-х годов. Тогда мы только открыли отделение анимации на Высших режиссерских курсах и нам стали присылать абитуриентов. Из Киева приехали двое — Игорь Ковалев и Саша Татарский, причем Ковалев приехал официально (с сопроводительной бумагой), а Саша — нелегально, его не хотели отпускать. То ли он там был слишком нужен, то ли его решили так наказать. Скорее, второе. Они привезли рулон фильмов, по-моему, даже на шестнадцатимиллиметровой пленке. Вполне хорошие, готовые фильмы! Я даже сказал им: «А что вам учиться? Вы уже готовые режиссеры». Игорь Ковалев был принят, а Саша приходил к нам как вольный слушатель, и мы его с удовольствием принимали. Настойчивость, настырность, сила воли и умение преодолевать препятствия проявились уже тогда и очень пригодились ему впоследствии. А потом мы увидели серьезную работу зрелого мастера — «Пластилиновую ворону». Пожалуй, Саша был одним из первых, кто начал работать у нас в технике пластилиновой анимации. «Пластилиновая ворона» — очень хороший фильм. Он сразу вывел Сашу в ряд ведущих режиссеров. Потом были «Обратная сторона Луны», «Падал прошлогодний снег». Каждый новый фильм был настоящим событием. Но, как это часто бывает, у нас шедевры могут оценить лишь после смерти их создателя.

Силой воли, настойчивостью, умением, великолепными организаторскими способностями, сплотив вокруг себя единомышленников, Татарский открыл свою собственную студию. Группа молодых людей, полных энергии, веры и силы, организовала студию «Пилот», и один за другим стали появляться фильмы, которые в скором времени заняли солидное место в отечественном мультпроизводстве. Все их фильмы были настоящими произведениями искусства, очень грамотные. Но самый серьезный проект — по своему объему, по своим задачам — это цикл из пятидесяти двух фильмов под названием «Гора самоцветов». Я надеюсь, что с уходом Татарского студия не остановит эту работу, ведь есть талантливые и зрелые мастера, способные продолжить то, что начал Александр Татарский. Без него нам трудно. Он занимал очень важное место в нашей жизни. И в моей, в частности. Никогда не забуду, как в мой день рождения я увидел из окна поднимающуюся в небо фигурку Вини Пуха. Он уплывал вверх на воздушных шарах. Я выбежал на балкон и увидел, что это придумал Саша. Наша последняя встреча также состоялась в мой день рождения. Каждое 1 мая я уже знал, что на следующий день у нас в гостях будут Юрий Норштейн, Александр Татарский с женой, Эдуард Назаров — мои любимые друзья, в какой-то степени даже мои ученики.

Саша был в своем роде шоумен в самом лучшем смысле этого слова. Не из тех шоуменов, которые сейчас мелькают на телевизионных экранах, а человек, любящий и умеющий создавать зрелище. Зрелище остроумное, нужное, поучительное и в то же время очень веселое. Трудно назвать жанр, в котором Саша не пробовал бы свои силы, но есть один фильм, к сожалению, незавершенный, который стал бы заявкой на нового Татарского. Это «Прибытие поезда». Я видел черновой материал — это удивительные сцены, совершенно не похожие на то, что Саша делал в «Колобках» или в других фильмах. Очень тонкий импрессионистский сюжет, великолепное выразительное движение. Помню, что там был вокзал, железнодорожное полотно, какой-то стрелочник... Я смотрел как профессионал и удивлялся: «Какое великолепное, острое чувство движения! Какой гротеск! Какая наблюдательность в отдельных сценах». Повторяю, это был не фильм, а только черновой материал в разрозненном виде, но он обещал очень многое. Не раз, когда Саша бывал у меня в гостях или мы встречались, я спрашивал: «Ну, когда же будет ваше „Прибытие поезда“?» Он вздыхал и говорил: «Да вот не хватает времени, не хватает сил». Он был тотально загружен! Он успевал сделать столько, сколько успел бы целый коллектив. Очень жаль, что он не доделал этот фильм. Он снимал его буквально по ночам, на остатках, для себя, для души. И так и не осуществил. Я уверен, что у него в голове и под рукой уже были многие новые планы. Я надеюсь, что эти планы осуществят его друзья, сотрудники, последователи.

Меня все время преследовал вопрос: кто будет руководить «Пилотом» после Саши? Кто возьмет на себя труд, смелость и терпение выносить всё, преодолевать все препятствия? Сколько трудностей ему создавали с помещением, с оборудованием, с финансами! Сколько ума, хитрости, терпения нужно было для того, чтобы эти препоны преодолеть. Татарский умел это делать, хотя любой другой, по-моему, на его месте давно бы уже сдался и махнул бы рукой: «Пропади оно пропадом...»

Было бы здорово, если бы Ковалев, Назаров, Алдашин взялись бы вместе продолжать и развивать студию «Пилот». Она должна существовать, и не одним проектом. Сейчас, когда «Союзмультфильма» как студии уже практически нет... Надо сказать прямо: «Союзмультфильм» остался лишь как здание, и неизвестно, долго ли оно будет собственностью студии, пока еще остались вывеска и несколько работников. Но той студии, которая была школой для всей России, для всего Советского Союза, извините за пафос, кузницей кадров, студии, которая утверждала стиль, направление и значение нашей отечественной анимации, — больше нет. В этом смысле роль лидера, по-моему, берет на себя «Пилот». Хотя никем не руководит, никому ничего не внушает. А все-таки, когда мы анализируем результаты года, мы ориентируемся на «Пилот» — на то, что уже сделано и что предстоит еще сделать. Закончу тем, с чего начал: я не могу привыкнуть к мысли, что Саши Татарского нет с нами.

(...)

Внутри гэга жил другой гэг// Искусство кино. – 2007. - №12. – с.26-37