Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Конец мифа лица
Виктория Белопольская о фильме «Среда»

<...>

Получается, что фильм Косаковского «Среда» — о тотальной неизвестности, которая властвует в мире, полнящемся живыми, плотными и плотскими деталями. Почему, в конце концов, мы появились на свет? Почему именно тут, а, скажем, не в Грозном? Почему всем интересно, что будет после смерти, почему никому не интересно, что было до рождения? «Среда» — попытка заглянуть в тотальную неизвестность. Тем и интересна. Неизвестность и немотивированность произошедшего с нами рождения нельзя сделать ясностью, нельзя и вскрыть резоны. «Среда» отрицает рациональные объяснения. И потому глупо видеть в ней манифест поколения, хотя сам принцип — фильм об абсолютных сверстниках, тех, кому за тридцать, — и провоцирует к тому. Просто поколение это сторонится манифестов. Оно состоит из людей, недовольных собой, себе не нравящихся и точно знающих: им нечего предложить этому миру. От мира это поколение тоже ничего особенного не ждет. Оно органически безыллюзорно — какие уж тут манифесты. Оно сыто по горло манифестированием политиков и готово предъявить миру лишь факт своего физического существования. Люди «Среды» — очень средние люди, они просто живут. И живут-то просто, физиологично.

«Среда 19.07.1961». Реж. Виктор Косаковский. 1997

Но при этом видеть в «Среде» фильм только о среде — середине жизни или о среде обитания — тоже неправильно. Этот фильм обо всем сразу: о стихии уходящего времени, о жизненной суете, которой маскируется Большая Неизвестность. Поэтому в нем так много физиологического, поэтому среднестатистическая семья в нем только ест, русский профессор-математик из Бонна только лижет мороженое, две героини рожают в кадре — со всем физиологизмом родильных процессов... Достаточно манифестационна сама физиология жизни. В толпе героев и почти назойливой плотскости их экранного существования есть попытка приручить неизвестность. Своего рода экзистенциальный акт — «вернуть билет» Тому, Кто все это создал, убив не себя, как героиня Леночка — от отчаяния, а миф, сильно преувеличивающий одушевленность плоти.

«Одушевленность» — это очень по-питерски. Мифология и «золотой век» Ленинградской студии документальных фильмов начались как раз с фильма о том, как «дух пробивается в плоть», — «Взгляните на лицо» Павла Когана. «Среда» как бы закрывает портретную галерею, которой славилась питерская студия. Этот фильм программно не концентрируется на лицах. Стихия Косаковского — движения, походки, сутулости, то, как падает свет... — трогательные индексы уходящего времени. Действительно великое «Взгляните на лицо» было порождением времени исторического, времени исканий в направлении «социализма с человеческим лицом» и потому — поиска лиц как таковых. Косаковский же живет в физическом и социальном времени, где все определяется факторами чисто цивилизационными — например, властью медиа. Косаковский зафиксировал в «Среде» конец мифа лица в условиях жесткой социальности и социальных иерархий: лица в телеэру более не свидетельствуют. Даже почти точная цитата из «Жертвы вечерней» А. Сокурова — толпа, проходящая перед камерой в момент каких-то праздничных народных гуляний — одни лица, одни крупные планы, — будто настаивает: отвернитесь от лица. Она совсем другая, эта толпа, это другие лица — не такие, как у Сокурова. Отвернитесь от лиц, смотрите на движение. Оно важно. Не портрет — течение времени. Не мессианское диагностирование духа толпы — ее движение из времени во время.

Косаковский сделал «Среду» для нескольких европейских телеканалов и абсолютно в пику телевидению как арене зрелищ, которому под силу превратить в зрелище и аттракцион любой факт — и исторически значимый, и интимный. В «Среде» он избегает всего, что может составить некую сцену, некое зрелище, — фильм ведь состоит из тьмы как бы малозначительных эпизодов, даже эпизоды «родильные» как будто назло заболтаны или слишком физиологичны. И это можно считать его ответом на мучающий широкие массы кинопрофессионалов вопрос о месте неигрового кино в эпоху медиа. Что оно может противопоставить новостийному, оперативному, равно склонному к фальсификации и проповеди ТВ? А то, что невыигрышно, что не «товарно». <...>

Неигровое кино противопоставляет телевидению то, что не может стать зрелищем-товаром, но всегда будет языком и свидетельством.

В «Беловых» (показанных едва ли не всеми ведущими европейскими телеканалами, принесших режиссеру около пятидесяти фестивальных наград, Госпремию России и признание продюсерского мира как минимум Европы) Косаковский слегка провоцировал реальность. Но так как он не ищет легких путей, то — за исключением одной, финальной, сцены (длинного плана города) — и не прибегал к обычной документалистской провокации-отмычке. Он режиссировал реальную жизнь. Погружал изображение в немоту, попросту отключал звук в сцене матерного семейного скандала героев, когда в комнату входил мальчик-подросток: по-божески ребенок не должен слышать того, что услышал тот ребенок.

В «Среде» он вступил с жизнью в принципиально новые отношения. Мужские, если хотите. Ему симпатична эта несколько, может, и убогая жизнь его героев, это их растительное каждодневье. Ему нравится за ними наблюдать, будто он наблюдает за женщиной, которая ему — а вдруг? — нравится. Взгляд, пристальный и неотрывный, есть, как известно, инструмент флирта. И вообще таковы отношения данного неигрового кино с реальностью, которая перед камерой. Косаковский не извлекает из нее смыслы, она ему просто нравится. Возлюбленная реальность чувствует, что нравится. Поэтому снимающей ее камеры не боится и не стесняется. Может быть, по этой причине и подбрасывает Косаковскому скромные подарки. Главная героиня, готовясь рожать, позвонит по телефону в роддом, за ее плечом окно, там такая хмарь питерская, да и ответит на роддомовский вопрос о своей фамилии: «Счастливая». Фамилия такая. Или человек в тюрьме, зэк, вдруг возьмет и спросит режиссера о «наших», которые тоже родились в ту среду, а теперь кто на Дальнем Востоке, а кто и в республике Чад: «Ну и как они там живут, счастливы?» И воспроизведет извечную русскую тягу к недостижимому — кажется, по Ивану Карамазову: тот, кто несчастлив, хочет знать, что есть где-то счастливый.

Немаловажно, что Косаковский и снимает сам. У его камеры тоже есть своя философия — отрицание зрелища, утверждение языка как свидетельства. Свидетельство о свободном ходе времени (важном для Косаковского) заключено в самой манере съемки. В нарочитом невмешательстве автора в происходящее, в нелюбви к акцентам и курсиву. То же было и в «Беловых»: Косаковский любит снять и поставить эпизод в фильм неразрезанным, немонтированным. Его философия — это его «физическое существование духовного во времени» — полностью уравнивает в праве быть запечатленным на пленку ежей, деревья, людей, собак, дороги. Его самого. Поэтому он с легкостью входит в свой фильм — без авторской высокомерной отстраненности, просто как персонаж. В «Среде» он естественным образом оказался одним из героев, на массажном столе под руками еще одной «абсолютной сверстницы» — массажистки. И тут он скажет важное для себя. Нет, не это — что мог бы родиться не в Питере, а в Грозном или в Африке. А вот что: «Ой, меня муха за ногу кусает...» Дискуссия по вопросу о предопределенности, формирующей среде и судьбе снова отложилась по физиологическим причинам, а болотное царство неизвестности опять затянулось живой ряской природной жизни.

«Среда 19.07.1961». Реж. Виктор Косаковский. 1997

Поэтому и вошло в окончательный вариант «Среды» только десять процентов снятого. Поэтому не вошел эпизод с врачом в сумасшедшем доме. Не вошло признание одного из персонажей, что он не покончил с собой только из жалости к старым родителям. Не вошло ничего декларативного, ничего явно выигрышного и ничего из, так сказать, интимного для героев. Он даже отвел камеру на ковер на стене, когда крошка девочка, совсем утренняя, просит мать, стремящуюся ее одеть, не залезать ей под рубашку. В конце концов раздевается только один из персонажей «Среды» — в прямом и переносном смысле. Для массажа и жестоко-бесстрастных камеры и пленки. Потому что «раздевать в кино можно только себя». Косаковский снял и ввел в фильм смерть своей матери, вернее, первые минуты после смерти — как он закрывает умершей глаза и скрещивает на груди руки. Случайность, отдающая судьбой, как сказал бы поэт. Косаковский зашел к матери, зашел после съемок, был с камерой, вышел на кухню, пил чай. А вернулся в комнату — матери уже не было. Темная комната, в левой части кадра — умершая, естественный свет. Безысходная естественность смерти родителей. Но не толчок к «предварительным итогам». Ведь у жизни, по «Среде», не может быть сухого осадка-результата, она может лишь идти — из неизвестности в неизвестность, пучась деталями, конкретностями. Как Нева льдинами в ледоход (в начале «Среды»). Как снятый с вертолета огромный город — крышами, башенками, шпилями (в конце).

Этот финальный эпизод пролета над городом длится пять минут. В его конце камера все ниже и ниже, все ближе к крышам, к родному холодному городу. К земле. Крик родившегося ребенка — долгожданного, вовсе случайного или как та девочка, дочка главной героини, которая на свет появилась скорее вследствие стихийного протеста матери против реплики врача: «Ну что, абортик будем делать?»... Неизвестно. Просто крик новорожденного. Близко-близко к земле.

Белопольская В. Рожденные 19 июля. «Среда. 19.7.1961», режиссер Виктор Косаковский // Искусство кино. 1998. № 1

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera