Я очень не люблю рецензий, которые начинаются с изложения содержания фильма. Но на сей раз мне придется начать именно с этого, потому что перед нами картина, в которой сама выдумка происшествия составляет, может быть, половину прелести.

Маленькому человеку сказали, что солнце ходит вокруг земли и что если пойти за ним, то можно обогнуть всю землю и вернуться завтра с другой стороны. И мальчик решил пойти за солнцем. Он взял с собой цветное стеклышко и железный обруч.

Он катил перед собой обруч и смотрел на мир через стеклышко. И все стало необычным, странным и непохожим.

Мальчик бежал за солнцем. Конечно, он убежал недалеко. Он всего-навсего прошел несколько улиц своего города. Но улицы были необыкновенны, и встречи тоже были необыкновенны.

Мальчик увидел больших людей — странных, хороших и дурных, добрых и злых, глупых и чутких.

Город был прекрасен и непохож ни на какие другие города, потому что мальчик смотрел на него через стеклышко и таким он видел его в первый раз.

Так он бежал за солнцем. А потом вдруг спустился вечер, и мальчик испугался, что упустит солнце. Он побежал за ним изо всех сил, но солнце неумолимо опускалось вниз за горизонт, и наступила ночь.

Ночью город был еще более странным. Мальчик заснул. Заснул огорченный потому, что он упустил солнце.

Снилось ему все, что он видел днем. Проснулся он на руках у человека, который нес его домой. Мальчик рассказал человеку свое горе, а тот ответил ему:

— И ты все это видел?

— Видел.

— Гм! Так что ж ты говоришь, что не обошел вокруг земли. Я вот большой и то столько не видел.

— Но я должен был вернуться вместе с солнцем на то же самое место. Только с другой стороны.

— Ты с солнцем и вернешься... Пойдем...

Вот и все, что происходит в картине «Человек идет за солнцем». Она не похожа на другие, идущие на наших экранах, и я не знаю, всем ли она понравится.

Мне она понравилась.

Прежде всего мне понравилось, что это картина — стихотворение. Стихотворение может быть дурным или хорошим, долгим или коротким, простым или очень сложным — но во всех случаях его нужно уметь читать. Есть люди, которые любят стихи, а есть люди, которые их совсем не понимают. Может случиться, что и эту картину не все поймут и не все полюбят.

События возникают в ней как бы случайно. Вот мальчик пошел за какой-то девушкой потому, что в ней что-то поразило его, а потом он побежал в другую сторону, заметивши что- то новое. Он бежит и катит перед собой колесико. Вот он останавливается около инвалида, чистильщика сапог, и узнает, что до войны у этого человека были ноги. Его бесконечно поражает, что у человека были ноги, а теперь их нет.

Вот он забрел на базар и познакомился с другим мальчиком, и они смотрели смертельный аттракцион «мотоциклетные гонки по вертикальной стене». Им казалось, что этот гонщик — необыкновенное существо, что ездить на мотоцикле по вертикальной стене может только какой-то совсем особенный, мужественный, ни на кого не похожий человек. Но они заглянули в палатку, в которую вошел гонщик, и оказалось, что это самый обыкновенный человек: он ест яичницу и побаивается своей жены. И гонщик сразу перестал им нравиться.

И дальше покатился обруч. Мальчик попал на стадион, на бульвар, его подхватил шофер и повез в машине, он перебегал улицу, он шел и шел за солнцем.

Все то, к чему мы привыкли в кинематографии — прозаический рассказ о сложных или простых жизненных событиях — отсутствует в этой картине. В ней есть только одно: как для ребенка открываются частицы мира. И запоминаешь надолго поразительные глаза мальчика, который видит дурное и хорошее, светлое и темное. Как будто на ваших глазах в душе ребенка что-то созревает и накапливается. Ты чувствуешь, как растет человек. Человек, который пошел за солнцем.

Итак, вся картина — это поэма о рождении человека, о том, как маленький человек открывает мир.

Картина добрая и поэтическая.

Сценарий этой картины написали Валериу Гажиу и Михаил Калик, поставил его на студии «Молдова-фильм» режиссер М. Калик, снял оператор В. Дербенев и музыку к ней — кстати, превосходную музыку — написал композитор М. Таривердиев. Это четыре очень талантливых и очень своеобразных человека. Так мне думается. И есть пятый — это сам мальчик. И его поразительные глаза.
Взрослые играют в картине хуже. Пожалуй, это самое слабое ее место. Играют они хуже потому, что они непоэтичны.
Мне не хочется разбирать работу отдельных актеров, но весь строй картины таков, что в ней не улеглись актеры с бытовой манерой поведения на экране. Вероятно, это вина режиссера, который нашел новое в языке кино, но не нашел нужной манеры в работе с актерами.

Там, где господствуют движение, цвет, кадр, оператор, музыка, там, где основной мотив ведет мальчик, — там вся картина делается насквозь музыкальной.

Но часто эта музыка прерывается вторжением быта, и здесь исчезает поэтический строй. 

Я думаю, что путь, который избрали режиссер и оператор, это путь очень интересный, но очень трудный. Трудный, как все новое, как всякая нехоженая тропа. На этом пути неизбежны просчеты и ошибки. И тем не менее дело, которое начато, — это большое дело для нашего кинематографа. Оно как бы приоткрывает еще один угол нашего огромного искусства, угол, в который мы до сих пор не заглядывали. Сейчас то и дело возникают у нас картины в которых молодежь ищет новые дороги. 

Картины Калика — и предыдущая его картина «Колыбельная», и та, о которой сейчас идет речь,— принадлежат к числу таких «поисковых» если можно так выразиться, картин. Поэтический ее накал очень высок. Правда, он ослабевает во второй половине картины. Сцена танцующих девушек на стадионе, отдельные эпизоды сна мальчика выглядят несколько нарочитыми, надуманными. Здесь авторы отходят от непосредственного поэтического восприятия жизни, отдавая дань условности, стилизаторству. В этих сценах они как бы не поверили своему собственному голосу. Нечто похожее уже встречалось в зарубежных фильмах. Но несмотря на все недочеты и частные ошибки вкуса или просчеты в актерской работе, а иногда и просчеты в тексте, картина доставляет удовольствие и смотрится со свежим и живым интересом, а временами просто поражает.

Превосходен оператор Дербенев — это настоящий художник. Он показывает нам мир в острых и необычных ракурсах, в остром и необычном свете, в прекрасных, остро увиденных композициях кадра. Изобразительный строй картины — сильнейшая ее сторона: здесь так же, как в самой выдумке сюжета, сосредоточены новаторские поиски.

Работа Дербенева — это не работа кинофотографа,— это новое, свое, ни с чем не схожее художническое видение мира, которое преображает и подчиняет себе натуру, а не рабски следует за ней, как это случается в огромном большинстве картин.

Бывают картины, которые смотришь и забываешь. Картину Калика и Дербенева смотришь и вспоминаешь.

Наша кинематографическая молодежь часто обращается к детям. Это не случайно: в мире чистого сердца и широко открытых глаз ищут молодые художники новых и чистых красок.

Я надеюсь, что маленького человека, который пошел за солнцем, полюбит наш зритель.

Ромм М. «Человек идет за солнцем» // Советский экран. № 8. 1962.