О юморе
Нормальный, здоровый человек должен любить шутку, балагурство, этакую словесную карикатурку, переиначенные пословицы, переделанные изречения, каламбуры... Тут есть игра ума, радость, что владеешь миром. Дескать, разнимаю на части, соединяю несоединимое, а все равно в этом остается какой-то смысл. И есть еще печальный какой-то юмор. На моей родине, в Грузии, беседуешь, бывает, с мудрым стариком - ты ему очень серьезную фразу, и он в ответ - очень серьезную фразу, а между фразами - логический провал, скачок, причем в провале этом проглядывает другая, глубинная логика, самая изначальная из всех. Это смешно? Не обязательно. Чаще всего, в самом деле, смешно, а иногда - грустно. Тут какое-то совсем особое чувство тебя охватывает, как бы толчок всего твоего внутреннего существа. Ты встряхнулся, ты на мгновение увидел мир другим, более истинным, и скорее от неожиданности, чем от веселого расположения, выходит из тебя: «Х-ха!..»
О позиции режиссера
Есть то, к чему стремишься, а есть и то, что неизбежно. Потому что из своей шкуры не выпрыгнешь. Нельзя вовсе переделать себя, объявить, что с этой минуты ты смотришь на мир совсем иначе. Это будет наивно. Но, на мой взгляд, еще нелепее будет упорствовать: а вот я такой, я все знаю заранее, я давным-давно открыл, как и что надо делать и спокойно, уверенно буду теперь подминать под себя любой замысел, любую мысль, любой сценарий. Для меня все начинается с противоположного стремления. Я хочу стать другим. В идеале было бы начинать каждую работу с белого листа. Ничего не известно, никаких собственных пристрастий, никаких ощущений: «Это я знаю, это я уже делал, это надо делать вот так...» Если знаешь, если делал, лучше не браться за такой сюжет.
О критике
Критики, рецензенты для меня делятся на две неравные части. Огромное их большинство пишет свои статьи о фильме, но не для создателей фильма. Они растолковывают читателю, что же хотели сказать члены съемочной группы. Растолковывают и перетолковывают. Иногда видишь себя при этом в кривом зеркале. Иногда как бы в кукольном, пародийном, карикатурном варианте. То, что в фильме лежало на поверхности, то, от чего ты отталкивался, чтобы уйти в глубину, вдруг объявляется твоим достижением, да в таком тоне, будто в этой мысли лежит невесть что! Есть, однако, и другие статьи. Их очень мало, но они стоят многого. Эти авторы не растолковывают, а размышляют - о фильме, о тебе, о себе, о времени, о человеческом сердце. И чем этого больше, тем интереснее, неожиданнее бывает поворот мысли. Вплоть до того, что у тебя самого открываются глаза на то, что ты сделал. Ведь думали об этом сотни раз, бились, бились, как об стенку лбом, потом что-то такое сочинили - и вдруг открывается за строчками статьи совсем постороннего тебе человека, что бились потому-то, что сочинили то-то, хотя он и слыхом не слыхал о наших трудностях.
О педагогике и профессиональных беседах
Профессиональный разговор? Нет, этого я тоже не большой поклонник. Да, специалистам иногда интересно, иногда просто необходимо обменяться опытом... Но есть в этом привкус чего-то ненужного, даже бестактного. Ну представьте себе, встречаются два поэта и начинают разговор: я встретил у тебя редкую рифму, а ты, когда искал ее, перепробовал вот такую-то и такую-то... Не думаю, чтобы настоящие поэты так беседовали друг с другом. Разве что дилетанты. Или живописец с живописцем - о холстах, о красках... Самый ненужный, суетный разговор! Бывают обстоятельства, когда без этого нельзя. Я преподавал на Высших режиссерских курсах, вел группу. Приходилось беседовать и об этом, о кухне нашего дела. Но скучно это. И сомневаюсь, чтоб очень уж полезно. Каждый должен все это, всю кухню, открыть для себя заново сам.
На материале интервью В. Демина с Георгием Данелия // Георгий Данелия. Сборник. М., 1982