Вторая часть фамилии Ивана Иванова-Вано — отнюдь не свидетельство грузинских корней, как многие думают: он родился в 1900 году в крестьянской семье, приехавшей в Москву из Калужской губернии, и так называла сына мама.
С Иваном Петровичем Ивановым-Вано прочно ассоциируется слово «первый». Он — один из основоположников советской школы мультипликации, родоначальник анимационной сказки — народной и литературной, зачинатель обучения во ВГИКе профессии художника мультипликационного фильма. Среди его студентов разных лет — Марина Соколова, Алина Спешнева, Франческа Ярбусова, Сергей Алимов, Станислав Соколов, Аркадий Тюрин — лучшие из лучших. И каждый сохранил свою индивидуальность, потому что Вано- педагогу, как и Вано-режиссеру, было свойственно не подавлять личность ученика или сотрудника, а наоборот — сохранять ее, у него, ученика, учась самому. Не случайно, наверное, ранние фильмы Юрия Норштейна были сделаны именно в сотрудничестве с Ивановым-Вано, и не случайно младший нашел многие направления будущей своей работы на «Сече при Керженце», а старший так высоко ценил вклад своего сопостановщика в общие фильмы.
Показателен пример «Левши». Экранизация была задумана лет этак за 30 до того, как появилась возможность ее осуществить.
Прежде чем фильм воплотится в материале, считал режиссер, он должен пройти «инкубационный период», так у него было всегда, но «Левша», скорее всего, побил все рекорды. «Мне хотелось средствами мультипликации рассказать трагическую историю русского самородка-умельца... Повесть Лескова всегда притягивала меня сочным колоритом русского народного сказа, необычайно меткого, лукавого слова... Тема русского таланта, обреченного в условиях тупого и чванливого царского бюрократизма на гибель, требовала изобразить характер в развитии, что для мультипликации было ново. Но именно это развитие меня больше всего и привлекало...» — вспоминал режиссер. — «Яркая, колоритная форма литературного языка требовала поисков зрительного эквивалента — полного внутреннего соответствия изображения слову. Постепенно я пришел к твердому убеждению, что единственно органичной изобразительной формой фильма, способной сохранить и передать дух повести Лескова, может быть только стилистика народного лубка с его характерной обобщенностью форм, специфической выразительностью».
Вот тогда и пришла пора для мультипликационного «Левши».
К этому времени нашлись (или, точнее, были воспитаны) художники — Марина Соколова, Аркадий Тюрин, Анатолий Курицын, разделявшие взгляды учителя на сказовую форму, необычный для мультипликации жанр, по существу, открытый этой группой, и, главное, на старинную народную картинку, — художники, тонко чувствовавшие особый колорит, своеобразие композиции русского лубка. В стилистике лубка были решены тульские эпизоды, в технике старинной гравюры выполнены эпизоды, происходившие в царском дворце, а для зарубежных сцен использовали манеру английской старинной гравюры. Иванов-Вано, спустя много лет, ставил в заслугу своим студентам именно то, что все элементы картины в конечном счете оказались объединены лубком, настолько тесно переплетаются три стилевые линии.
А Юрий Норштейн, такой же знаток фольклора любого жанра, как сам Вано, и аниматор «Левши», подсказал единственно верное решение: делать фильм в технике перекладки.
Ивановым-Вано был создан ряд полнометражных мультипликационных фильмов, сразу вошедших в классику жанра. Он не раз говорил, что для мультипликации нет ничего недоступного, называл ее «искусством почти неограниченных возможностей, где действительность тесно переплетается с фантазией, где фантазия и вымысел становятся действительностью». И последовательно осуществлял это твердое убеждение во всех своих киноработах, число которых перевалило за три десятка.
А каким он был художником, говорит трехтомный «Единый рейтинг» живописцев, графиков и скульпторов: Иванов-Вано «художник- профессионал с узнаваемым индивидуальным почерком, востребованный художественным рынком и публикой».
Василькова Н. Иван Иванов-Вано // Наши мультфильмы. М.: Интеррос, 2006.