Насколько я понял, вся эта атмосфера слежек, подозрительности и провокаций сделана Соловьевым для достижения комически абсурдного эффекта, с неким отстранением от жизненного материала. Героя окружает работающее по самостоятельным программам, автономно от генеральских кабинетов управление КГБ, где подобрались специалисты по психологической обработке своих жертв. Вместе с этим зашифрованным, действующим в режиме подполья в собственной стране управлением показано в фильме и реально существующее 9-е управление КГБ, которое занимается, в частности, охраной государственных должностных лиц. Но рядом с «подпольным» это 9-е управление выглядит командой мальчиков для битья.
Центрального провокатора, оборотня и террориста, принимающего самые неожиданные и разнообразные обличья, виртуозно исполняет А. Баширов; он даже личину шлюхи из нью-йоркского метро может на себя примерить: и это и смешно, и по-актерски талантливо. Этот злой дух витает в фильме от первых до заключительных кадров, где наконец-то дочери главного героя удается с помощью арбатского дружка покончить с негодяем.
Преследуемым оказывается академик Башкирцев, крупный специалист по космической технике, владелец роскошной подмосковной дачи. Обратите внимание на фамилию академика: Башкирцев. Именно так звали героя фильма Д. Храбровицкого «Укрощение огня». В том образе К. Лавров как бы повторял уникальную личность Сергея Павловича Королева, творца отечественных космических устройств. Соловьев и выбранный им для работы М. Ульянов без стеснения пародируют прежнего Башкирцева. Забот государственного масштаба их академик не знает, мук творчества не испытывает. Получается, что главный герой фильма и не герой вовсе, не антигерой, вообще никто, если мерить его мало-мальски крупными масштабами. Значит, резко упал уровень личности в России, коли у нас подобные академики занимаются космической техникой. Соловьев и Ульянов высмеивают саму престижность профессии, ранее окруженную ореолом народной популярности и признания. Значит, мы и в космосе, куда тратили миллиарды государственных средств, отстали безнадежно, развалили и эту, заповедную прежде область...
Ульянов согласился на включение в фильм документальных кадров, где актер — непременный участник съездов — заседает в зале Кремлевского Дворца съездов или выходит на трибуну произнести свою очередную речь, дабы укрепить «моральный дух» народа. Отдавая свою внешность академику Башкирцеву, создавая своего двойника, как бы снятого документалистами на пленку, Ульянов таким образом прощается со своим «официальным» прошлым, со своим имиджем государственного и партийного деятеля. Актер отказывается от себя самого, два десятилетия проведшего вблизи верхних эшелонов державной власти. Я не понимаю в этом поступке Ульянова — зачем же выворачиваться наизнанку? ‹…›
Эта идея целеустремленного отчуждения поистине торжествует в финале картины: молодая героиня со своим другом садятся в гондолу воздушного шара и летят прочь, опять же куда ветер дует, лишь бы из «этой страны». Соловьев, может быть, непроизвольно здесь цитирует, повторяет финал фильма Альберта Финни «Чарли Бабблз». Герой этой английской картины еще четверть века назад взмыл на воздушном шаре над британской действительностью и полетел куда ветер задул, только бы прочь от опостылевшей реальности «свободного мира». Выходит, не из одной только России бегут с помощью воздушного шара киногерои...
Вот только вспоминаются мне стихи Ахматовой: «Не с теми я, кто бросил землю...». Милая моя Родина, Россия — наша страна, наше Отечество, наша боль и любовь...
Тюрин Ю. Гости съехались на дачу // Литературная Россия. 1991. 5 июля.