К гармоническому обретению зрелости стремится и другой актер, чье творчество с самого начала поражало броскостью и разнообразием талантов, — А. Миронов. Упоение игрой, блеск фейерверка в пассажах, трюках, песенках, пластических этюдах сменились ироническим самосозерцанием, и его элегический Фигаро отметил исчерпанность прежнего качества актера. Смена собственной манеры, да еще такой блестящей, так полюбившейся публике, тем не менее ощущается актером как естественная и необходимая. Пока прямым выражением поисков нового качества стала его работа на телевидении — роль Грушницкого.

Эта роль необычна для Миронова прежде всего тем, что сыграна с абсолютной сдержанностью, какой требовал от него спектакль, построенный исключительно на крупных планах. Более того: Грушницкий — антигерой, существо изначально и принципиально бескрасочное — стал в его игре важным и прямолинейно значительным. Ложность и скучность его натуры, блеклость и вторичность поведения сконцентрировались в одном: в его глазах, светлых, застывших, как будто внимательно разглядывающих и при этом не способных увидеть то, что доступно всем. Эта роль — штрих, шаг; шаг на пути чрезвычайно сложном, поскольку актер в поисках нового качества самого себя пытается выйти из яркости в строгость, из блеска в приглушенность, сменить эффектную игру на углубленную жизнь.

Злотникова Т. Талант саморастраты // Театр. 1977. № 4.