Фамилия режиссера С. Параджанова, постановщика фильма «Тени забытых предков», в последние годы часто встречается в специальной и неспециальной прессе. Его картина с успехом демонстрировалась не только у нас, но и за рубежом.

Сейчас на студии «Армен-фильм» Параджанов завершает работу над новой лентой — о легендарном поэте армянского средневековья Саят-Нове.

Мы на съемочной площадке. Сквозь персидские витражи синие, красные и зеленые блики падают на загадочно вертящиеся музыкальные инструменты. На тонких прозрачных лесках они подвешены на разной высоте — словно игрушки на несуществующей елке. В эту разноцветную паутину входят ашуги и начинают неслышно перебирать струны. И сюда же, на зов музыки вступает мальчик. Это Саят-Нова, завороженный ей, берет бубен. Ашуги молча перебирают струны.
— Стоп! — звучит команда режиссера.
— Почему вы обратились к этой теме? Ведь о Саят-Нове написаны книги, снят телевизионный фильм.
— Собственно говоря, я и не пытался воссоздать биографию Саят-Новы, — отвечает Параджанов. — Ее достаточно точно воспроизвел телевизионный фильм. Меня привлекла личность человека, сложная духовная жизнь художника. Ведь поэт творил одинаково свободно на трех языках — армянском, грузинском, азербайджанском — и был любим всеми тремя народами. Но, повторяю, фильм не носит биографического характера. Это исследование эпохи. Вторым героем картины должен стать народ, который давит вино и молотит хлеб, создает бессмертные творения, ‹…› хоронит близких, а в трудный для родины час поднимается на борьбу.

Несколько слов хочется сказать о принципах, которым мы следовали в работе над новым фильмом. Для меня кинематограф — это прежде всего образное искусство, и язык образов должен быть в фильме главенствующим. Мне кажется глубоко, несправедливым то, что кино равнодушно относится и языку вещей, используя их чаще всего утилитарно. Мебель, или ткани, или украшения могут не менее ясно раскрыть перед нами эпоху, чем свитки папирусов.

И в нашем фильме мы будем рассказывать об эпохе с помощью этого условного, но необыкновенно точного языка. Все — ковры, украшения, ткани — должно быть подлинно. Иначе фильм превратится в грандиозный и фальшивый маскарад. Даже такому глубокому и тонкому режиссеру, как Ежи Кавалерович, было тесно в рамках имитации, и его «Фараону» все время угрожала опасность стать оперной «Аидой». Нам хотелось раскрыть подлинную сокровищницу народных произведений, чтоб все вещи, сделанные руками народа и отражающие его характер, заговорили. В этом смысле и новый фильм — обращение к теням далеких предков, которые жили, трудились, боролись... Раскрыть культуру трех народов Закавказья, культуру глубоко специфичную — вот наша задача.
— В какой стадии находится работа?
— Картина завершается. Это был трудный процесс, и длился он почти полтора года. Фильм потребовал массы усилий. Хотя бы и потому, что необходимо было собрать и найти все подлинное...

Григорян Л. Саят-Нова // Литературная газета. 1968. 30 октября.