Ленты Виталия Мельникова не были обделены вниманием зрителей, но, возможно, по этой причине этот режиссер чаще всего не включался критиками в число ведущих постановщиков. Как бы даже не было альтернативы — кого из двух ленфильмовцев признавать: Илью Авербаха или Виталия Мельникова? Отчасти лишь появление телефильма «Старшин сын» и еще одна экранизация вампиловской пьесы «Утиная охота», но под компромиссным названием «Отпуск в сентябре», все равно не избежавшая участи многолетнего пребывания на пресловутой полке, несколько повышли рейтинг режиссера в глазах рецензентов. Теперь время все расставляет по своим местам и выясняется, что обычный бытописатель с негромкой фамилией Мельников, к тому же выходец из далекого амурского села, ничуть не уступает петербургскому интеллигенту Авербаху в отстаивании простых и вечных истин нравственности и бытия и столь же прозорлив в ряде своих работ о сущности «советского образа жизни». Можно по-разному, порой с негодованием и злобой относиться к советской культуре, к тому, как мы (для кого-то это звучит иначе — как они) жили, во что веровали, что любили — но трудно не согласиться с тем, что это был собственный, незаемный менталитет (впрочем, такого слова тогда не употребляли, даже не слыхивали!), своеобычный способ бытования на свете, коего в помине нет сейчас. И как раз житейская мелодрама «Мама вышла замуж», сочиненная Юрием Клепиковым после запрещения «Истории Аси Клячиной» и поставленная Виталием Мельниковым с тактом и без лишних слюнь и соплей — это один из достойных примеров воспевания нашего образа жизни со всеми его недостатками и причудами, но не только без желания угодить властям, а наоборот, с вызывающей потребностью в заурядном и малозначительном увидеть некую тайну сущего, не зависящую от режима. Семнадцатилетний мающийся парень, его мать-штукатур на стройке, влюбившаяся в свои 37 лет в сорокалетнего мужика-шофера, который прежде злоупотреблял «российским зельем» — и современные прелюды Олега Каравайчука, тонко стилизующего музыку Баха, тоже звучащую сквозь скрежет мастерков, скрип строительных лесов, гул разбираемых после ремонта крепежных труб. Зина из этого фильма — будто Люба из «Познавая белый свет» лет двадцать спустя, но в какой-то степени и Анна из «Музыки для декабря», решившаяся несмотря ни на что родить еще одного ребеночка. «Потерплю», — роняет наспех сын Боря, и тут же начинает успокаивать не так его понявшую и разрыдавшуюся мать. Классический катарсис, очищение слезами, пролог к «Долгим проводам».

Кудрявцев С. Музыка для капитального ремонта // Экран и сцена. 1997. № 5.