У Борисова в этом фильме роль не главная и небольшая по объему, но очень важная для концепции картины. Его герой разведчик Соломин среди большинства. Среди тех, чье отношение к бежавшему из плена однозначно — о чем тут толковать и что тут канителиться. Но в отличие от большинства, Соломин одержим ненавистью к этому человеку. Ох, с каким бы удовлетворением он доказал это на деле. Да нельзя. Такое попалось начальство, склонное размышлять. Когда дело касается Лазарева, Олег Борисов не дает своему герою никаких нюансов, никаких полутонов. Странно видеть у Борисова персонаж, действующий без всяких видимых мотивировок. Всепоглощающая ненависть. Она во взгляде, в оскорбительных репликах, а порой и в тяжелом кулаке. Лихой партизанский разведчик балагур Соломин, как же ты ошибался и каким драматичным и запоздалым будет твое прозрение. Взяв Лазарева в напарники, он послал его на верную гибель, не дрогнув, без сожалений. Вожделенно наблюдал, как Лазарев испытывал смертельный страх, пытался одолеть его. Как одолел, выполнив опасное задание. В эти короткие минуты Соломин понял и простил то, чего никогда не понимал раньше, а не понимая, никогда бы не мог простить. Смертельно раненный, он попытался улыбнуться Лазареву. «Ты уж извини» — были его последние слова. Прозрение Соломина — ради этих кадров все предыдущие эпизоды борисовского героя. Во имя этого вся роль.
Кинкулькина Н. Его экранные роли // Олег Борисов. СПб.: Нева, 2000.
Советский военнопленный пошел служить к немцам, надеясь спастись и при первой возможности перейти к своим. Так он и сделал, и то, что в отряде его вызвало реакцию прямо противоположную энтузиазму, Лазаревым было, в общем, предусмотрено. ‹…› Центральным вопросом фильма был именно этот вопрос: а можно ли поверить и простить, можно ли искупить содеянное?
Командир партизанского отряда капитан Локотков считал — можно. Комиссар майор Петушков и партизанский разведчик Соломин считали — ни за что. ‹…›
Соломин. Лихой, отчаянный, бесстрашный; зубоскал и сердцеед; повинующийся чаще импульсу, чем рассудку, Виктор Соломин Олега Борисова испытывал к Лазареву ненависть и отвращение, на первый взгляд необъяснимые. Его реакция на любое соприкосновение с предателем — ударить, оскорбить. Борисов даже не играет здесь мотивировок. Просто всякий раз, когда взгляд Соломина касается Лазарева, в глазах вспыхивает лютая непримиримая ярость. В отряде многим не по сердцу такой пришелец, однако нет, пожалуй, никого, кто бы так слепо и беспощадно ненавидел его, как Соломин. ‹…›
Соломинскую ярость все время подогревало сознание, что человек такой ценой откупился от смерти. Сходно сторговался с нею. Именно этот «торг» и был ненавистен Соломину, и, наверное, потому, что сейчас, на его глазах Лазарев в торги со смертью не вступил, хотя мучился, нескрываемо мучился страхом, Соломин простил, вернее, понял цену прощения. Задолго до того, как Лазарев героически погибнет, сознательно отрезав себе возможный путь к спасению, грудью своей прикрыв дерзкую операцию и ее участников. Дожить до этого события Соломину не дано, и когда он, тяжело раненный, умирая, с трудом выдавливая слова, сам попросил прощения у бывшего врага, когда предательски дрогнули губы на каменном лице Лазарева, Виктор Соломин улыбнулся ему напоследок...
Возможность ответа на вопрос о праве прощать и праве быть прощенным, режиссер оставил не за собой, а за своими героями. ‹…› то, что Соломин, недоживший до лазаревского подвига и гибели, сумел и поверить и простить, значило для самого Лазарева и для фильма в целом очень много. Персонажи второго плана, сыгранные Борисовым, нередко оказывались первостепенно важными для общей концепции всего произведения.
Павлова И. Олег Борисов. М.: Союз кинематографистов СССР; Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1987.