К этому моменту число статей о картине в российских СМИ едва ли не превышало количество зрителей, сумевших ее увидеть. А потому о рекордно длинном периоде съемок, об ореоле создания неведомого шедевра, окружавшем процесс работ, о приглашении фильма в каннский конкурс в прошлом году и фактическом провале его на фестивале слышали даже те, чей интерес к отечественному кинематографу не чрезмерен. Известно и то, что последовало за провалом фильма в Каннах. Герман страшно расстроился и почти перестал верить в то, что его фильм вообще может иметь успех. При этом он не отказывался показать «Хрусталева» соотечественникам, но считал, что демонстрировать в России картину с французскими субтитрами неприлично.
Сделать же русскую копию оказалось делом сложнейшим: того качества печати на черно-белой кодаковской пленке, которого хотел добиться Герман, долго не могли предоставить ни мосфильмовцы, ни французы («Хрусталев, машину!» — российско-французская копродукция). Что и являлось формальной причиной отсрочки российской премьеры.
Между тем в Париже фильм вышел в прокат, и те же газеты, что ругали «Хрусталева» после Канн, теперь начали его восхвалять и кидаться камнями в директора фестиваля Жиля Жакоба. Хотя Жакоб-то как раз являлся горячим поклонником «Хрусталева» и не меньше Германа огорчался его неудаче в Каннах.
В конце августа фильм показали в петербургском кинотеатре «Аврора» — «для городской интеллигенции», как хотел того сам режиссер. Прикинуться интеллигентом и попасть в кинотеатр оказалось делом не трудным. Зато московская премьера была окружена таинственностью. Говорили, что списки приглашенных составляет сам режиссер, что посторонних ни за что не пустят, а пресса вообще может не беспокоиться. Так все примерно и вышло на самом деле. Публика состояла в основном из друзей Германа, и плотность знаменитостей в зале (учитывая чрезвычайно малые его размеры) оказалась едва ли не большей, чем на самых громких столичных гала-премьерах. Не было, правда, членов правительства и депутатов Государственной думы, не было даже главы российского Союза кинематографистов Н. С. Михалкова, про которого Герман не так давно высказался в том роде, что «поскорее бы Никита Сергеевич становился президентом и оставил кино в покое». Зато среди прочих гостей присутствовали и. о. генерального директора ОРТ Константин Эрнст, режиссеры Андрей Смирнов, Вадим Абдрашитов, Марк Захаров, один из руководителей «Кинотавра» Олег Янковский и даже легендарный глава театра «Школа драматического искусства» Анатолий Васильев, про которого известно, что он вообще никогда никуда не ходит. ‹…› И все это проходило под грифом «Программа Тихий дом» представляет шедевры отечественного кинематографа«.
Сам Герман сообщил собравшимся, что вообще-то у него была масса возможностей организовать премьеру иначе в большом зале, с присутствием Юрия Лужкова. Но он отказался: не на такие залы рассчитан его «Хрусталев». ‹…›
Герман любит рассуждать о сновидческой природе кинематографа. «Самым гениальным фильмом был бы сон собаки, если бы это удалось снять», — заявил он недавно ‹…›. «Хрусталев, машину!» он тоже считает сном. Хотя от сновидения там на самом деле совсем немного: валящий хлопьями снег, невнятность фабулы и то обстоятельство, что детали заслоняют характеры.
Персонажей столько, что понять, кто они и чем занимаются, нет никакой возможности, но запоминаются сам собой распахивающийся зонтик, отовсюду валящий пар, пятнистый дог, лакающий коньяк, хлам на сталинской даче и фраза маленькой девочки: «А какого цвета лиловый неф?»
С немалым количеством допущений фильм можно было бы назвать триллером (начало пятидесятых, угроза ареста, побег, странствия, арест, освобождение, опять побег — в никуда), снятым в маньеристской манере. Никому другому формализма в «такой» теме не простили бы, но автору «Лапшина» и «Проверки на дорогах» прощают. Про него долго объясняли, что он снимает почти документальное кино, и в конце концов в это свято уверовали. Возможно, это не такое уж и заблуждение, ведь собственной памяти люди, как правило, верят больше, чем документам.
Юсипова Л. «Хрусталев» прибыл // Ведомости. 1999. 23 сентября.