Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Вспоминая о подполковнике Вершинине

Интересно, что случилось бы с чеховским Вершининым из «Трех сестер»... в 1917 году? Представим его себе на минуту лицом живым, фигурой исторически реальной — почему бы нет? — и задумаемся о его дальнейшей судьбе. На чьей бы стороне он тогда оказался, вот этот милый, добрый чеховский интеллигент со своими двумя девочками (помните? — «У меня жена, двое девочек»...) и мечтами о «невообразимо прекрасной, изумительной» жизни? Сумел бы примирить свои светлые, чистые и довольно абстрактные идеалы с реальной сложностью и бескомпромиссностью революции, с действительной трудностью достижения этих идеалов?

А может быть, застигнутый врасплох великими и грозными событиями, он просто испугался бы их, растерялся и оказался сметенным временем, требовавшим ответа определенного и немедленного...

«Седьмой спутник». Реж. Алексей Герман, Григорий Аронов. 1967 

Разумеется, подобные размышления о судьбе подполковника Вершинина в достаточной мере произвольны.

В фильме «Седьмой спутник» (по одноименной повести Б. Лавренева, студия «Ленфильм») рассказана история генерал-майора царской армии, бывшего профессора военно-юридической академии Адамова, встающего на сторону революции.

Но они возникают, эти ассоциации. Возникают исподволь, опосредованно, подчас мимолетно — режиссура фильма (Г. Аронов и А. Герман) учитывает опасность упрощенности, таящуюся в прямых параллелях. Вот мелькнуло на экране лицо в символическом чеховском «гриме» — небольшая бородка, знаменитое пенсне. Мы не успели прислушаться к его словам, но лицо отметили, запомнили... Вот появилась фигура трезво и честно мыслящего полковника (арт. В. Эренберг). В прежние времена он, вероятно, был, вернее, казался человеком вполне приличным, с весьма приличными мыслями, но сейчас, настигнутый революцией, вдруг открылся во всей своей жалкой, трусливой и мелкой сущности. Нет, он ни на кого конкретно не похож и никого не напомнил бы, если бы... если бы, не случайная и очень знакомая фраза — о жене и двух девочках, — невольно беспокоящая память...

Может быть, создатели фильма и не вспоминали о подполковнике Вершинине, создавая кинематографический вариант повести Б. Лавренева. Но вообще о Чехове, о чеховских героях, пожалуй, вспоминали. Как вспоминали и о «Днях Турбиных». Есть здесь явно свой Алексей Турбин, трагически заблуждающийся Алексей Турбин — это тот самый полковник (арт. А. Михайлов), который в ярости презрения бьет по щекам бывшего сенатора, отвратительного в своем страхе перед смертью. Литературная реминисценция? Как будто да. Но родилась она не из-за недостатка фантазии у создателей фильма, а из их стремления расширить круг наших размышлений. Кстати, среди лиц эпизодических фигура полковника — одна из наиболее точно и выразительно сыгранных, а сцена, где он вдруг садится к роялю и в ночной тишине люди слушают музыку, отдавшись своим мыслям и воспоминаниям, — одна из самых сильных в фильме.

Эпизодические фигуры, во всяком случае, многие из них, вообще запоминаются здесь. Хотя в картине, как и в рассказе, все действие сосредоточено на Адамове, люди, с которыми он сталкивается, отнюдь не выглядят здесь персонажами проходными, чисто служебными, даже если их экранная жизнь очень невелика. Тема человека и истории, интересующая авторов фильма, раскрывается и через них, этих людей, и в размышлениях о путях скрещения отдельных человеческих судеб с судьбой исторической каждый из них занимает тут свое достаточно важное место. И комендант, за чьей яростной ожесточенностью обнаруживается естественная человечность, правда, несколько упрощенный исполнителем этой роди А. Анисимовым. И славный, склонный к размышлениям солдат Кимка (арт. Г. Штиль) с его природной сердечностью, той подлинной простонародной добротой, которая заставляет его крикнуть белогвардейцам: «Не трожьте, гадюки, старичка. Вашей он. Из генералов». И пугающий своей душевной черствостью председатель домкомбеда (арт. А. Абрамов). И даже бессловесный денщик того белогвардейского поручика, к которому попадают в плен Адамов и Кимка. Все они важны здесь.

Авторы картины предлагают нам задуматься о каждом из них, внимательно всмотреться в каждого человека — фильм строится в основном на крупных и средних планах, на фронтальных портретах, массовых сцен очень немного. Сама революция здесь как бы показывается через отдельных конкретных людей, через ее вершителей и ее врагов, через тех, во имя кого она свершилась, — хотя бы тех самых женщин, которые переселились из подвалов в огромную квартиру Адамова, и тех, кто «пострадал» от нее. Ощущение грандиозности происходящих событий при этом отнюдь не утрачивается. Наоборот, их масштабность и сложность обретают особую конкретность и убедительность.

Через этих людей в свою очередь раскрывается правота и истинная сущность Адамова — того, о ком прежде всего и поставлен фильм.

Но и они, эти люди, проверяются им: рядом с Адамовым, в сравнении с ним обнаруживаются перед нами в своей человеческой ничтожности, узости или же человеческой подлинности.

О главной удаче того или иного произведения искусства, тем более если эта удача — центральный герой, обычно принято говорить в начале рецензии. Измена этому принципу в данном случае ничего не меняет. Исполнение Андреем Поповым роли Адамова — это именно то, что в первую очередь и решает удачу картины, определяет значительность проблематики фильма.

С той самой минуты, когда мы впервые видим его, возвышающегося над толпой арестованных деятелей царской власти, возвышающегося не только потому, что он просто ростом выше других, а благодаря тому особому внутреннему превосходству — души и мысли, которое сразу же невидимой, но резкой чертой отделяет его от окружающих, — с той самой минуты и до конца фильма он ни на секунду не отпускает нашего напряженного внимания. Полный благородного достоинства, высокой человечности и немного скорбной мудрости, он проходит через весь фильм фигурой масштабной и величественной, человеком подлинно трагической судьбы.

В «Седьмом cпутнике» А. Попов играет человека высоких нравственных принципов, справедливости и честности, и потому его герой величествен. Величествен мудростью и широтой взгляда на мир, способностью подняться над всем личным, над ощущением одиночества, вычеркнутости из жизни и твердо встать на сторону революции не потому, что она отвечает его личным интересам (это было бы проще!), а потому что он глубоко понимает ее историческую закономерность и историческую справедливость. И когда наступают трагические для него минуты, он остается верен самому себе и своему пути, предпочитая смерть измене собственному выбору. Сцена расстрела Адамова и Кимки решена отлично. Их расстреливают как бы у нас за спиной, мы слышим их прощальные слова, команду офицера, два выстрела, а на экране все это время стена заснеженной покосившейся избенки с оттаивающими сосульками — то, что видят перед собой Адамов и Кимка в последние секунды жизни.

Это фильм серьезный и умный. Из тех, которые, как обычно говорят, заставляют думать. О человеке и его истинной ценности, о личности и истории. В общем, хороший фильм. И тут надо отдать должное не только Андрею Попову и режиссуре фильма, но и авторам сценария Ю. Клепикову и Э. Дубровскому, во многом предопределившим серьезность картины.

Дружинина С. Седьмой спутник // Ленинградская правда. 1968. 21 мая.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera