Как я понимаю эту картину?
Это картина об интеллигенте, пришедшем к правде революции не простыми путями, потому что за внешностью явлений разглядеть правду человеку с биографией генерала Адамова было не так просто.
Рассказ написан Лавреневым, современником тех лет, который не боялся в литературе ставить вопрос решительно. Лавренев со всей решительностью ставит вопрос о том, что Адамов вошел в революцию не с парадного подъезда, не так, как мы иногда показываем Октябрьскую революцию, больше похожую на фестиваль с музыкой и массовыми шествиями.
Я не согласен с Иосифом Ефимовичем [Хейфицем] насчет коменданта, потому что сквозь трудную внешность этого человека мы пробираемся в его существо. И Адамов окалывается достаточно проницательным, чтобы увидеть в нем не только резкость и недостаточность образования, но и внутреннее содержание этого человека.
Прекрасен и солдат, которого сыграл Штиль. Мне кажется, что солдат, с которым вместе едет в конце генерал, как раз очень хорошо увенчивает картину, в нем вы чувствуете правду, в нем отсутствует желание сгустить характеристику до одного качества. Так же, как хорош и комендант домзака, в котором есть чувство времени.
Что мне представляется самым интересным в этом фильме?
То, что революция всеми корнями находится в том лучшем, что было в истории нашего народа и в истории новой интеллигенции. В Адамове, в человеке, который в 1905 году не побоялся записать собственное мнение и который, оказавшись в тюрьме, не счел нужным об этом рассказать, есть что-то для меня очень важное,
Мой самый главный спор с концом. И не в том дело — можно или нельзя показывать расстрел. Показывать можно в конце концов все, но художественная мысль картины кончается в тот моменту, когда генерал оказывается в одном лагере с солдатом. В тот момент, когда они оказываются по одну сторону баррикад, а по другую оказываются все другие генералы, полковники и майоры, наступает конец художественной мысли фильма. Я хочу видеть, как развивается художественная мысль дальше, но мне, к сожалению, кажется, что эта художественная мысль не имеет развития.
Музыка мне как раз понравилась. Мне кажется, что в музыке есть ощущение эпохи, какой-то философский комментарий к вещи. Она нигде не строится по принципу сгущения эмоций, по принципу иллюстративности. В ней есть какой-то пейзаж эпохи, она очень во многом помогла картине. Натура, которую очень хорошо снял Розовский, и музыка, соединяясь вместе, дают какой-то верный и глубокий образ революции.
Козинцев Г. Верный и глубокий показ революции [Из выступления на Художественном совете студии «Ленфильм» 29 ноября 1967 г.] // Кадр. 1967. 8 декабря.