Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Наверное, своим новым фильмом «Мольба» Тенгиз Абуладзе даст исследователям его режиссерского почерка богатую пищу для рассуждений. «Я, бабушка, Илико и Илларион» — тонкое, поэтическое, полное обаятельнейшего юмора произведение и... мощнейший, будто из скал, из глыб, скатившихся с горных вершин, высеченный монумент, навеянный образами и поэтикой Важа Пшавелы. Загадку столь широкого диапазона легко разгадать, вспомнив, как готовился режиссер к этой сложнейшей постановке. По кинопрокатной бесхозяйственности — невниманию к маленьким шедеврам, которые так часто рождаются и теряются в массе кинопродукции, — для многих прошли незамеченными два коротких документальных очерка Т. Абуладзе о Сванетии и Татушетии, снятых в самом сердце Грузии, откуда и пришли в поэмы Важа Пшавелы его герои. Эти очерки явились набросками, эскизами режиссера к «Мольбе».
Образы сценария, который написали А. Салуквадзе, Р. Квеселава и Т. Абуладзе, именно образы, а не сюжетная линия, навеяны поэмами Важа Пшавелы, его героями, ставящими честь превыше жизни. Есть в сценарии и образ поэта, всевидящего и одинокого. Следуя за мыслью и чувством Важа Пшавелы, авторы сценария утверждают: истинный герой не только тот, кто способен к подвигу в бою, но и тот, кто находит в себе силы разорвать дьявольские путы, заставляющие покоряться силе инерции жизни, отжившей догме, жестокому обычаю. Таковы герои поэм Важа Пшавелы «Змееед», «Алуда», «Гость и хозяин», живущие по принципу, который поэт выразил в строках:
..Убудет слава, может быть.
Но голос сердца мне дороже...
«Мольба» будет фильмом для тех, кто не поленится, не побоится сделать над собой некоторое усилие, чтобы понять авторов — и мысль поэта, родившегося сто лет назад, и замысел современного режиссера, обратившегося именно к его мысли, чтобы сегодня раскрыть перед нами понятия добра и зла, говорить о справедливости, о терпимости, об истинном и показном.
Мы видели фильм почти законченным: он пока был немым без музыки, без стихов, звучащих за кадром. И оттого, что он был немым, еще явственнее говорило изображение.
«Мольба» — фильм для тех, кто любит рассматривать в кинематографе совершенную композицию изобразительных форм, контрасты и игру света и теней, любит подумать о том, как технически удалось этого достигнуть.
Этот фильм, по мысли авторов, должен быть глубоко народным. Прежде всего, разумеется, потому, что Важа Пшавела — любимейший поэт Грузии, напоминать об этом нет нужды. Но я хочу привести и другое — кинематографическое — свидетельство того, что это действительно так. Абуладзе снял всего несколько актеров в главных ролях, в том числе С. Багашвили, Р. Кикнадзе, Р. Чхиквадзе,
Нет сомнения, что «Мольба» заставит заговорить об А. Антипенко — молодом украинском операторе, специально приглашенном студией «Грузия-фильм» на эту картину. ‹…›
Тенгиз Абуладзе долго искал музыкальное решение фильма; вначале ему казалось, что нужна сила и монументальность Вагнера... Но затем режиссер понял, что возможно только одно решение: фильм и в музыке должен быть верен народным, национальным корням.
В финале картины, когда герою кажется, что зло всесильно, что оно губит все доброе, чистое, за кадром едва слышно звучит нежная мелодия грузинской колыбельной. И постепенно эта мелодия становится громче, мощнее и поглощает траурные звуки. Это песнь надежды, вечности жизни...
Колесникова Н. Высечены из скал // Советский экран. 1968. № 7.