Владислав Александрович Старевич родился в семье обедневших польских дворян Антонины и Александра С. Его детство и юность прошли в Ковенском уезде. Потеряв в раннем возрасте мать,
По возвращении в Ковно С. снял свой первый 10-минутный фильм «Над Неманом», затем два документальных фильма из области энтомологии — «Жизнь стрекоз» и «Жуки-скарабеи». Его следующий замысел заключался в постановке игрового фильма, где бы насекомые могли быть действующими лицами и исполнителями. Неудача с живыми жуками навела его на мысль изготовить «кукольных актеров»; знание энтомологии и собранная прекрасная коллекция насекомых помогли С. создать их крохотные копии, практически не отличимые от оригинала. Обладая огромной фантазией и изобретательностью, он расчленял миниатюрные «актерские» фигурки на суставы, делая для каждого подвижный шарнир. Движение кукол, фазированное с помощью длинного пинцета, снималось покадрово. Через кадр С. менял положение отдельных частей почти микроскопических тел этих удивительных исполнителей. Он индивидуализировал своих героев, выявляя в их походке, жесте присущие им характерные особенности; мимика отрабатывалась мельчайшими изменениями формы маски, изготовленной из мягкого материала. Талант художника, волшебные руки мастера, творческая интуиция и титанический труд дали блестящий результат. Его первый опыт объемной мультипликации — фильм «Прекрасная Люканида» (1911) — имел колоссальный успех. В журнале «Вестник кинематографии» писали, что «картина настолько необычна, нова и оригинальна, что ставит в тупик даже специалистов кинематографического дела». Этот необычный фильм вызвал восторг и удивление не только отечественного зрителя, он стал первой русской картиной, приобретенной для проката зарубежной фирмой. Зрители, журналисты и даже некоторые профессионалы были убеждены, что использовались живые насекомые, тайной оставался только способ их дрессировки. Сам
После шумной премьеры первого фильма С. вместе с семьей переехал по приглашению Ханжонкова в Москву. Имея теперь устойчивое и достаточно обеспеченное материальное положение, он приступил к монтажу еще 4 фильмов, снятых в Ковно в 1911; вскоре они были выпущены на экраны. Один из них — «Месть кинематографического оператора» — был столь же восторженно принят кинокритиками, как и «Прекрасная Люканида». Оставляя в качестве исполнителей насекомых, С. создал своего рода шедевр пародийного жанра. В этой мини-картине со столь экзотическими актерами блестяще, с потрясающей выдумкой и юмором была представлена вся атрибутика классической салонной мелодрамы — роковые страсти, интриги, месть, мир артистической богемы и даже вставные танцевальные номера в духе Айседоры Дункан. К рождественским праздникам С. выпустил первую мультипликацию для детей — «Рождество обитателей леса» (1912).
В этой ленте он впервые использовал прием, который стал характерной чертой многих его будущих фильмов; на глазах у зрителей куклы «оживали», и это было настоящим чудом. ‹…›
Конец 1912 был особенно удачным для С. Подлинным триумфом увенчалась премьера его новой работы «Стрекоза и муравей». Зрители Копенгагенского кинотеатра «Палад-рояль» приветствовали фильм стоя. С тем же энтузиазмом лента была встречена и на родине в феврале 1913. Добиваясь в новом фильме максимального «очеловечивания» героев, С. предварительно снимал живых актеров в мизансценах, задуманных для кукольных персонажей, а затем пользовался этим материалом для фазировки движения кукол. Неистощимый на выдумку и фантазию, режиссер создал блестящую импровизацию на тему знаменитой басни И. Крылова. Отодвигая на задний план назидательный момент, он сумел средствами мультипликации так изобретательно и остроумно рассказать незамысловатую историю, что эта лента до сих пор считается шедевром анимационного жанра. На Всемирной выставке в Милане (1913) она получила Золотую медаль.
Летом 1913 С. был привлечен к работе в игровом и одновременно просветительском фильме «Пьянство и его последствия». Здесь произошла его встреча с будущим королем немого кино И. Мозжухиным. В этой картине впервые был проведен интересный эксперимент по соединению в одном кадре мультипликации и живого актера. Хитроумно придуманный С. трюк с вылепленным им же пластилиновым чертиком, демонстрировавшим пагубные последствия алкоголизма, стал центральным и самым впечатляющим эпизодом фильма.
Вслед за тем С. на некоторое время оставил мультипликацию и переключился на игровое кино. Причины подобного шага носили в основном материальный характер. Старые куклы уже «отыграли» свой срок, а для постройки нового ателье и создания очередных «актеров» требовались время и деньги. Кроме того, очень трудоемкие короткометражные анимационные фильмы оплачивались значительно ниже обычных картин, требовавших намного меньше и быстрее окупавшихся. Однако и в новом качестве С. оставался верен старым привычкам творца-одиночки. Как и прежде, он совмещал в себе одном и автора сценария, и оператора, и постановщика, и рабочего сцены, монтажера, и даже киномеханика. Изобразительные и технические качества его фильмов отвечали самому высокому уровню, а операторские способности вызывали одновременно и удивление, и восхищение. Он первым в России применил светофильтры, умело использовал зарубежные пленки Патэ и Кодак, был изобретателем оптических приспособлений по части комбинированных съемок, оригинально пользовался эффектами кукольной и графической мультипликации. «Волшебник по призванию», С. всегда отличался необычным видением мира, недаром он тяготел к сказочным сюжетам.
Проза Н. Гоголя предоставляла широкие возможности для реализации его фантазии и экспериментаторства. В 1913 были экранизированы «Страшная месть» и «Ночь перед Рождеством».
В годы I-й мировой войны С. продолжал работать в кинематографе, однако теперь в основе его картин лежали военно-бытовые сюжеты с четко выраженной патриотической, а порой и националистической направленностью («Как немец выдумал обезьяну», «Пленники Марса» и др.). В 1915 С. был призван на военную службу и взят в Военно-кинематографический отдел Скобелевского комитета, где он в основном занимался работой пропагандистского характера, съемками военной хроники, но одновременно и постановкой игровых картин. Именно в этот период он создал ленты по польской тематике. Сын польского дворянина, участника восстания 1863,
С. снимал фильмы самых разных жанров: мелодрамы, комедии, фарсы, агитки, но, как и прежде, любимым его автором оставался Гоголь. Только в 1918 были экранизированы «Вий», «Сорочинская ярмарка», «Майская ночь», а чуть раньше «Портрет». Многие фильмы снимались в Ялте, куда перебрался почти весь кинематографический мир России. Придерживаясь своих прежних эстетических воззрений и идеалов, С. в сложных финансовых условиях пытался снимать близкие его художественной природе фильмы: «Калиостро», «Иола», «Стелла Марис» («Звезда моря» по Локку) — картина, в которой царит мир волшебной красоты и удивительной гармонии. Как режиссер игрового кино С. поставил около 50 фильмов, но при всех их достоинствах в душе он всегда оставался верен своему призванию художника-мультипликатора. Выехав в Ялту в надежде получить временную работу, С. оставил на своей московской квартире около 3 тысяч масок, изготовленных для будущего фильма. Замысел так и остался неосуществленным, т.к. ухудшавшаяся в связи с гражданской войной обстановка не позволяла продолжать работу даже и в Крыму. По предложению продюссера фирмы «
С 1922 начался новый этап в его жизни. 45 лет он прожил во Франции, так и не став ее гражданином, но здесь, в
Работая в новых условиях и на другую аудиторию, С., не теряя своей творческой самобытности, был вынужден учитывать вкусы и традиции западноевропейского зрителя. Результатом этой амальгамы стал его знаменитый полнометражный фильм «Роман о Лисе» («Le Roman de Renard») по мотивам средневекового французского эпоса ХII-XIII вв. и сказки Гете «Рейнеке-Лис». По праву причисленный к шедеврам мировой кинематографии, этот фильм долго шел к французскому зрителю. Съемки начались в 1929, закончились в 1931, но озвучание произошло только в 1939.
Уединенная жизнь отшельника в доме-студии под Парижем, оживавшие чудо-куклы, определенная таинственность, сопровождавшая его творческий процесс, к которому допускались только самые близкие люди — все это порождало мифы и легенды вокруг имени С. Примечательны слова известного киноведа А. Арну: «Нет, не поеду я к Старевичу, ...не хочу, чтобы он превратил меня в камень... или напустил своих гномов, духов, домовых, своих ужасных мух и драконов со сверкающими бриллиантами глаз...» Сам же С. на все разговоры о «тайнах» неизменно отвечал: «...секрета особого здесь нет. Это все труд. Большой кропотливый труд. Все это создано по кадрику, только очень тщательно». До конца своих дней С. оставался великим тружеником; задумывая все новые и новые сюжеты, он мечтал создать грандиозную фреску «Сотворение мира». Безудержно смелый в творческом поиске,
Заслуга С. состояла не только в создании особой техники съемки, но также в талантливом решении с ее помощью особых образных и жанровых задач, и по сей день стоящих перед объемной мультипликацией. С. стал первопроходцем в этом жанре и намного опередил современный ему кинематограф.
Гиоева Т. Владислав Старевич // Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. М.: РОССПЭН, 1997.