Женщина Наташа (Антонова) хоронит мужа — и долго идет нетвердыми шагами по опостылевшему черно-белому миру, мимо людей, которые и вместе взятые никогда не будут стоить даже мизинца усопшего. А потом под зычное «Встать!» грохнут кресла, построятся на выход одинаковые солдаты — и зажжется в зрительном зале свет и все окажется фильмом.

На месте останется сидеть только Николай Петрович — учитель английского, который обожает есть столовой ложкой черную икру и собирается «трыдцать лет у школи работат». Выйдя из зала, он так и не проснется до конца, сомнабулически лавируя между знакомыми и незнакомыми «дорогими товарищами», пропуская мимо ушей их непрерывный речекряк, состоящий из идиотически-просветленных, незабываемых афоризмов. «Этот козел нам так надоел, так надоел», — лобзает матрона декоративную собачку, жалуясь ей на мужа. Трясет продетой в шапку-петушок головой афроамериканец: «Иногда полезно руки отрубать!» А над площадью, где смертным боем держит оборону очередь за мороженой рыбой, разносится отчаянный клич: «Колю зарезали!» Фильм принципиально безжалостен ко всему человеческому и оттого по-особому смешон — нежно и жестоко, как двоюродный брат-имбецил. Этой планете Муратова поставила ноль в «Трех историях» — но даже эту оценку заработать было непросто. Вот мир и старался: пыхтел, гримасничал и тужился у вселенской школьной доски, пока учительская рука выводила на подвернувшемся тетрадном листе отрешенные каракули.

Ростоцкий С. Астенический синдром // Кино. 365 главных фильмов всех времен и народов. Путеводитель «Афиши». М.: Афиша индастриз, 2002.